Вячеслав Ионович закурил и поймал себя на мысли, что он, пожалуй, не удивился бы, приди к нему и Худокормов.

Силаев поднялся, зажег свет. Он начал искать свое удостоверение. Завтра он выйдет на линию. Он начинает новую жизнь…

Астахов шел домой, Он сегодня очень устал. Ему хотелось только одного – горячего чая с лимоном. И еще, после чая, когда отпустит усталость – выкурить папиросу.

Мама ни о чем спрашивать не будет. Она поймет, что сыну просто надо отдохнуть. Почему же «та» никогда не хотела понимать его?..

То, что раньше было Сашкой положили на оцинкованный стол и ушли. Прозектор со скукой посмотрел на него и зевнул. Так, ничего интересного.

Шаркая ногами, он пошел к себе в каморку кормить рыбок, которыми он приторговывал на Птичьем рынке по воскресеньям.

Не будет он сегодня этим привезенным заниматься. Поздно уже. Все равно, патологоанатом придет только завтра…

Попов успокаивавший плачущих жену и дочь Дробова поднялся навстречу врачу.

– Жить будет, – поняв, что хочет от него этот пожилой человек, сказал доктор. Но сказал, как-то очень грустно.

И Попов понял, что это не все.

– …Но? – продолжил он, тихо отводя врача в сторону.

– Да, есть «но»… Сейчас трудно утверждать что-либо определенное, может быть, я ошибаюсь, но судя по характеру травм, повреждены очень важные участки головного мозга.

– Чем это грозит? – насторожено спросил Попов.

– Если все так, как мы предполагаем, ваш товарищ…

– …Дробов, – подсказал Попов.

– Дробов, – повторил доктор, – Может потерять способность к членораздельной речи, а также может быть серьезно нарушена координация движений. Хотя, предупреждаю, что это – предварительный прогноз. Пока неподтвержденный диагноз. Может, все будет лучше…

– А может, и хуже.

– Может… – подтвердил врач и, попрощавшись, ушел…

Литвин сидел безразличный ко всему. Позволяя себе расслабиться вот так, минут на пятнадцать. Еще не все оформлено. Оказывается, как здорово быть живым и невредимым. Просто чудо.

Ладно, радоваться будем потом. Сейчас…

Георгий придвинул к себе чистые листы бумаги. Нужно писать рапорт о применении оружия при задержании опасного преступника. Подробно писать. Хотя какую-нибудь неточность в его действиях те, кто потом станет дотошно рассматривать все обстоятельства, все равно найдут…

Ворота медленно закрывались. Он специально чуть задержался на ступенях, чтобы посмотреть туда, где ярко отсвечивал асфальт, шумели машины и торопились люди.

Все. Эти ворота закрывали от него жизнь. Да, потом будет и следствие, и суд, и ожидание ТОГО момента. Но это не то. Жизнь заканчивается вот сейчас, когда ворота закроют последнюю щелочку в мир, который отторгнул его, Трефа, как вредный сор…

А люди спешили по своим делам, веселым и грустным, приятным и не очень.

В Москве наступил вечер.

Добрый вечер!