не принесли никаких результатов, пришлось удалять язву язычества хирургически: через пятнадцать лет непрерывных религиозных войн десять колен каинитов были истреблены подчистую, а уцелевшие бежали в горы. Там, в недоступных ущельях мехентских скал, каиниты еще без малого полтораста лет продолжали молиться родовым пенатам. Но — странное дело! — то ли земли, где укрылись изгнанники, оказались слишком скудны, а может, виной тому стала возросшая мощь молодого бога, только старые боги перестали помогать своим детям, а потом и вовсе умолкли. Постепенно их капища и требища пришли в запустение, и, когда Андра-сар Открыватель неожиданно изгнал всех пастырей Триединого в Альмар, присягнув Кромешному Сера-фу, каиниты легко и почти с радостью вручили свои души Хозяевам Башен…

В путь двинулись еще затемно. Лес окончательно иссяк, и перед ними раскинулось бескрайнее камышовое поле. А вот и Башня показалась. Упирающаяся в блеклые безоблачные небеса в самом центре камышовых болот и забытых погостов, сложенная из желто-белого камня, она сама походила на обглоданную кость неведомого исполина, торчащую из тлеющих костяных слоев и перепревшей плоти поколений.

— Вон, вон они! — вскрикнул один из передовых эскувитов, указывая рукою вдаль.

Фобетор присмотрелся и тоже заметил головы двух всадников над чуть колеблющимися по ветру стеблями растений. Всего схены на четыре впереди.

— В колонну по двое и — рысью! за мной! — скомандовал он. — С тропы не съезжать, след в след за мно-о-ой! — И рванул с места в карьер, высвобождая из-под луки седла толстую, обмотанную двумя слоями вываренной кожи — чтоб не убить, а оглушить только — палицу.

— Живыми брать охальников! — напомнил Монту товарищам, догоняя командира.

Они уже почти выскочили на полосу примятого камыша, когда их лошади с диким ржанием встали на дыбы: преграждая им путь, из болотных зарослей молча поднималась шеренга уродливых тварей. Только нижняя половина их тел имела сходство с человеческой, от пояса и выше это были змиуланы. Недвижные глазки рептилий алчно горели, верхние конечности тянулись к Жертвам. Уносящие Сердца!

— Стоять! — крикнул Фобетор и метнул в ближайшее чудище палицу. Та с глухим звуком врезалась в чешуйчатую грудь и бессильно отскочила, а монстр даже не шатнулся. Скакавший следом за Монту эскувит не справился с лошадью и вылетел из седла прямо им под ноги. Один из змиуланов шагнул вперед, длинным, как кинжал, когтем левой лапы подцепил упавшего за ребра, вздернул над землей и неуловимым взмахом второй лапы рассек несчастному грудь. Эскувит еще продолжал вопить, когда Уносящий жадно сунул в пасть его трепещущее сердце. Остальные Уносящие встретили это глухим хрюканьем, но с места не стронулись.

Собрав вокруг себя восемь оставшихся эскувитов, Фобетор велел им спешиться и приготовить луки. Как всегда, слово взял Бухие Монту.

— Что делать будем? — спросил он, указывая на шеренгу Уносящих Сердца, продолжавших стоять на границе камышового поля и не предпринимавших попыток к нападению. — Им стрелы, что твои комары!

— Прав я был — малефиков мы ловим, — встрял молодой эскувит. — Только им под силу эдакую жуть из болота поднять!

— Тихо все! Я думаю, — поднял руку Фобетор. И, помолчав с минуту, решился: — Сделаем вот как… Вы все остаетесь здесь и будете тревожить Уносящих непрестанно. Стрелы, камни, копья — мечите в нежить эту чем ни попадя… а я тем временем попробую обойти их стороной и выйду на тропу за их спинами. Да, так и поступим! С двоими я как-нибудь сам…

— Э, нет! Не годится, стратор, — перебил его двухбородый Монту.

— Ты опять за свое! — шикнул на него мандатор.

— Я только к тому, что вдвоем тебе след идти — со мною, значит…

— Вас тут и так мало остается…

— Ничего. Они вроде как воины. Костры разведут, а если что — вот кони, а лес рядом. Сладят как-нибудь!

— Что ж, добро, — согласился Фобетор. Ему и самому не хотелось отправляться к Костяной Башне в одиночку. — А вы держите оборону до нашего возвращения, — добавил он, обращаясь к остающимся. — Старшего сами выберете, а в Хат-Силлинге я отмечу смелость каждого перед спектабилем Итифаллом, думаю награда вас не обойдет. Теперь слушайте…

Разработав план и распределив роли, они приступили к делу: эскувиты привязали лошадей к одинокому тамариску, а потом все разом, с воплями и гиканьем, кинулись на цепочку жутких тварей и, не добежав шагов десяти, стали осыпать их стрелами. Монту с Фобетором в этот момент упали в траву за спинами товарищей и быстро поползли вдоль камышовых зарослей, обходя Уносящих Сердца с левого фланга.

Удивительно, что такой примитивный трюк сработал. Но вот они уже нырнули в камыш за четверть схены от крайнего монстра. Им оставалось надеяться, что в глубине болота не поджидают другие нелюди и что удастся достигнуть тропы, не провалившись в какой-нибудь омут.

Вымазавшись с головы до ног в иле, покрытые ряской и вымокшие, Фобетор и Монту отыскали-таки дорожку примятого камыша, которая отмечала путь загадочной парочки к Башне. Прислушались: звуки битвы позади стихли.

— Надо думать, они там целы, если… — отплевываясь, зашептал Бухие Монту.

— Тсс! — оборвал его мандатор и приподнялся, согнувшись. — А теперь — бегом!

— Больно мы близко. Заметят, — засомневался бородач.

— Да не догонят, — отмахнулся Фобетор. — Ты видел их ноги? Короткие и кривые.

— Велиар их знает… — покачал головой Монту, но тоже поднялся и, стараясь не высовывать головы над камышами, припустил за командиром.

Солнце достигло зенита и пекло немилосердно, когда они выбрались из болот и поднялись на лысый холм в основании Башни. Почва под ногами выглядела безжизненной и пылила, как старый гриб-дожде-вик.

— Будто прах топчем, — удивился Бухие. — Дождь ведь только вчера был.

Обнажив мечи, они медленно и сторожко обошли башню вокруг. Коней нашли привязанными к большому бронзовому кольцу, вделанному прямо в камень, а больше ни единой живой души. Сооружение не имело ни ворот, ни дверей и представлялось вблизи монолитом.

— Колдовство! — выдохнул Бухие Монту и тяжко осел, привалившись спиной к башенной стене.

Мандатор еще раз обошел башню кругом, тщательно обследовал стены и холм на предмет тайных входов и, вернувшись обратно, задрал голову вверх. На высоте двух человеческих ростов виднелся редкий ряд бойниц, скорее даже слуховых оконцев.

— Не в нетопырей же они перекинулись, право слово, — заметил Бухие, проследив взгляд командира. — Мне туда и головы не просунуть.

— Нет, голова влезет, — задумчиво отметил Фобетор и присел рядом с эскувитом.

— Разве что… — пожал тот плечами и удивленно округлил глаза, увидев, как мандатор стал быстро снимать с себя одежды. — Чего это ты удумал?

— У меня на родине, в горах Мехента, — пояснил Фобетор, не переставая раздеваться, — существовало когда-то особое