Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 51
дальнем углу сидела компания.
Нюрка пробежала мимо всего один раз, но успела разглядеть среди собравшихся за столом Льва Давидовича. На этот раз одет он был попроще и вел себя не в пример скромней. Мужчины разговаривали тихо, ни слова не разобрать. Впрочем, Нюрка особо и не прислушивалась. Недосуг было.
Через час Прохор послал ее убрать со стола. Схватив поднос, она примчалась, быстренько составила грязные тарелки и собралась уходить, как вдруг один из господ взял ее за руку:
– Постой-ка, милая. Как тебя зовут?
Нюрка глянула. Благообразный. Аккуратная бородка. Хороший костюм. Смотрит не зло, и глаза смеются. Уши только странные. Как бы немного врозь и на концах острые, как у фавна. Но в целом симпатичный.
– Анна.
– Ишь ты! Анна! По-королевски звучит.
– Пустите, дяденька. Мне работать надо.
– Оставь девочку, Леонид, – сказал один малый, налегая на селедку с луком. – Не видишь? Боится она.
Нюрка выпрямилась.
– Не боюсь я. С чего бы?
Господин, которого назвали Леонидом, рассмеялся.
– Не боится, слышал? Она пролетарка! Ей бояться нечего! Правда, Анна?
Он улыбнулся. Странная была улыбка. Вроде веселая, а такая, словно он съесть ее собирается.
– Хватит шутить, Леонид, – вступился за нее Лев Давидович. – У нас серьезный разговор.
– В самом деле, Красин, – негромко сказал любитель селедки. – Нам еще на Лесную ехать.
Не снимая с лица крокодилью улыбку, Красин потрепал ее по щеке.
– Ступай, Анна. Вот увидишь, наша встреча не последняя.
Да не дай бог!
Нюрка порскнула прочь и, забежав в кухню, перевела дух.
Что за господа такие? Чудноватые, право слово!
Надо от них подальше держаться.
По собственной воле она отправилась выносить помои, потом долго мыла руки – Тимофей, увидев, заругался, что вонять от нее будет, – а когда заглянула в зал, немного приободрилась.
Ни Лурье, ни Судейкиной по-прежнему было не видать, зато пришла Ахматова. Она сидела рядом с уже знакомой Нюрке дамой – Саломеей. Обе курили, одинаково упирая большой палец в подбородок и отставляя мизинец, и были неуловимо похожи. Черноволосые и до невозможности худые. Только Саломея одета в красное, а Ахматова – все в ту же черную шаль поверх черного же шелкового платья.
Кто такая эта Саломея и кем она приходится Анне?
Нюрка толкнулась к Александру, который обслуживал стол.
– Это Саломея Андроникова, – охотно ответил официант. – Настоящая грузинская княжна!
Нюрка поняла: Сашка горд, что их заведение посещают столь высокопоставленные особы.
– Тоже поэтесса?
– Нет. Зачем ей! Она просто… светская дама. А тебе к чему?
– Да просто. У нас же все гости – то поэты, то художники. Вот я и подумала…
– Ой, не могу! – фыркнул Сашка. – Она подумала! Лучше неси бланманже, думалка!
Вскоре атмосфера в кабаре изменилась. Стали подтягиваться посетители. Да много. Явился Кузмин, сразу потребовал шампанского и холодца с хреном.
Вот уж поистине – кому война, а кому мать родна!
Нюрка по укоренившейся уже привычке поискала глазами Блока. С тех пор как она узнала в нем своего спасителя, он не появился в заведении ни разу. Зато однажды его стихи со сцены читала Судейкина. Читала хорошо.
Не надо кораблей из дали,
Над мысом почивает мрак.
На снежно-синем покрывале
Читаю твой условный знак2.
Слушая глубокий, чуть с хрипотцой проникновенный голос, Нюрка даже удивилась – сколько талантов в этой женщине! Танцует, декламирует, еще и кукол мастерит!
К тому же она – настоящая каботинка! Артистическое явило себя в ней в самой превосходной степени! Играет и на сцене, и в жизни! Как будто ее настоящей не существует.
Только маска.
Маска прекрасной Коломбины.
И стоило ей подумать об Ольге, как она вдруг возникла перед глазами. На черной сцене в бело-голубом, словно тающем на ней платье. Загорелись созвездия, зазвучала музыка. Ольга изогнулась и начала свой танец, необычный и завораживающий.
Публика сразу замерла. Все взоры устремились на сцену.
Нюрка хотела было двинуться дальше – долго маячить в зале ей было запрещено. Но тут ее внимание привлек господин в модном – словно вчера из Парижа привезли – костюме с напомаженными волосами и усиками на пухлом холеном лице. Он, как видно, только вошел, но садиться за столик не спешил. Просто стоял и смотрел на танцовщицу пристально и недобро. Глаза прищурены, и губы с папироской в уголке презрительно искривлены. Как будто глядеть на актрису ему противно.
Нюрка даже удивилась немного и оглянулась в поисках того, кто может рассказать: кто таков и почему так пялится на Судейкину.
Рядом никого не оказалось, но в этот момент к незнакомцу подошел Кузмин.
Нюрка нарочно замешкалась рядом и услышала:
– У тебя все еще есть желание любоваться бывшей женой?
Бывшей? Значит, это Сергей Судейкин? Вот это да!
Вздрогнув, Судейкин обернулся и скривился еще больше.
– Вот думаю, остаться или уйти. Ни смотреть на нее, ни слушать не хочу.
Кузмин сладко улыбнулся. Ответ, как видно, ему понравился.
– Ну что ты, Серж! Зачем лишать себя удовольствия общения с давними друзьями? Садись к нам. Выпьем.
Судейкин сдул со своего модного сюртука невидимую пылинку и двинулся следом за Кузминым.
Нюрка пробежала мимо них пару раз. Сначала Судейкин пил с Кузминым, потом вышел и вернулся с красивой полной дамой, которую усадил рядом и стал потчевать холодцом с хреном.
– Верочка, выпей с нами, сразу согреешься, – уговаривал ее Кузмин.
Дама смеялась, закидывая голову и обнажая белую шею, но пить отказывалась.
– Бросьте, Михаил! Я знаю, вы меня напоить хотите, чтобы остаться с Сергеем наедине!
– Вы меня демонизируете, Вера Артуровна! Мы с вашим мужем всего лишь старые добрые друзья!
Нюрка отнесла грязную посуду и осталась ждать, когда прикажут подавать заказанные блюда.
В зале, где находилась сцена, народу все прибывало. Заказы так и сыпались. Нюрка без устали сновала туда-сюда, не забывая подглядывать и, если удавалось, подслушивать.
На сцену поднялся высоченный тип в манишке и галстуке. Сразу заполнил собой все пространство, заслонил стеклянные звезды и начал басом:
Хотите —
Буду от мяса бешеный —
и, как небо, меняя тона —
Хотите —
буду безукоризненно нежный,
не мужчина, а – облако в штанах!3
Что за чушь он несет! Какое еще облако в штанах?
Нюрка фыркнула, схватила поднос и понеслась в кухню, где умирал от непосильного труда Данилыч.
Так, значит, эта Артуровна – новая жена Судейкина, а Ольга – старая. Ну и что такого? Дело житейское. Зачем же смотреть на Ольгу
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 51
