Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 56
своих детей, на длинноногую крашеную лахудру.
Молодую жену профессора Липатова лейтенант Горшков иначе как лахудрой про себя не называл. Он не испытывал ни к профессору, ни к его новой жене никакого сочувствия, хотя, когда он думал о мучительной гибели их ребёнка, сердце его обливалось кровью. И он мысленно призывал на голову убийцы самую страшную и мучительно казнь.
– У профессора были враги? – спросила Андриана Карлсоновна.
Горшков так глубоко погрузился в свои переживания, что едва расслышал её вопрос.
– Наверное, были, – ответил он. – Говорят, что с женой профессор расстался плохо, – вздохнул он. – Могла отомстить, но я не верю, что женщина на это способна!
– На что?
– С младенца, как и с крохи Артамонова, кожу содрали. Я на это убийство не ездил. Но Усольцев говорил, что ужас! Тельце маленькое, а столько крови. Нет, это не Липатова. К тому же семья Липатовых не имеет никакого отношения к Артамоновым.
– Логично, – тихо обронила Андриана. Она и сама ни за что не поверила бы, что жена профессора, будь она хоть трижды обижена на мужа и разлучницу, могла проделать такое с безвинным, беззащитным младенцем. Для этого нужно быть сумасшедшей маньячкой.
– Но ведь на Липатове ничего не закончилось! – воскликнул Горшков, видимо припомнив что-то страшное, увиденное им совсем недавно.
– Ещё кого-то похитили? – спросила она почти шёпотом.
– Да, – он кивнул. – Я сам был с группой у Пряшникова.
– У какого Пряшникова? – спросила Андриана встревоженно.
– Вы что, не знаете куркуля Пряшникова? – удивился Горшков.
– Нет, – оправдывающимся тоном ответила сыщица.
– Тот ещё куркуль! Ему принадлежат два супермаркета. А капиталы оттуда! – Горшков показал себе за спину.
Андриана Карлсоновна посмотрела туда же и, ничего не увидев, спросила:
– Откуда оттуда?
– Из девяностых прошлого века, – зловещим тоном проговорил Горшков.
– А… – протянула Андриана.
– Но младенца жалко, – вздохнул лейтенант.
– Какого младенца?
– Сыночка Пряшникова шестимесячного.
– А сколько ребёнку Липатова? – спросила сыщица.
– Тому уже год был, – повесил голову Горшков.
– Мне бы с Усольцевым поговорить, – начала было Андриана.
Со старшим лейтенантом Константином Владимировичем Усольцевым сыщица также была знакома и считала, что он неплохо к ней относится. По крайней мере, внешне старший лейтенант всегда вёл себя с ней вежливо и даже почтительно.
Чутьё подсказывало Андриане Карлсоновне, что Усольцев видит в ней прежде всего учителя с большим стажем. Как он относится к её способностям сыщика, она не знала и терялась в догадках. Но была уверена, что сумеет найти с ним общий язык.
Однако её теперешнему собеседнику планы сыщицы категорически не понравились.
– Вы что, хотите меня без головы оставить? – переполошился опомнившийся Горшков. – Какой я дурак! – воскликнул он.
«И как я мог столько лишнего наболтать? – подумал он про себя. – В то же время она старушка толковая, может, ей пригодится, и она поможет Кочубееву».
– Вы бы шли, Андриана Карлсоновна, домой, – проговорил он с просительной ноткой в голосе.
– Мне нужно попросить у полковника фотографии с мест преступлений, – сказала сыщица.
Лейтенант Горшков всплеснул руками и почти выкрикнул:
– Никаких фотографий он вам не покажет. Тем более сейчас! Так что, ради всего святого, идите домой. А я, если что… – продолжил он и запнулся.
– Если что? – поспешно ухватилась Андриана Карлсоновна за кончик его оборванной фразы.
– Перезвоню вам, – выдавил из себя Горшков.
– Ладно, уговорил ты меня, Сашенька, – с притворным сожалением вздохнула она.
– Эй, погодите! – окликнул её лейтенант, когда она направилась к двери.
– Что такое? – обернулась Андриана Карлсоновна.
– Вы же Кочубееву кекс принесли? – спросил он.
– Откуда ты знаешь? – озадачилась сыщица.
– От вас за версту так по-домашнему сладко пахнет, что я расслабился и разболтался, – усмехнулся лейтенант.
Андриана Карлсоновна рассмеялась.
– Вообще-то да.
– Так давайте его сюда, я передам, – предложил он с готовностью.
Андриана Карлсоновна тяжело вздохнула, вытащила из сумки коробку с кексом и отдала её Горшкову.
Когда она ушла, дежурный спросил провожавшего её Горшкова:
– Она чего приходила?
– Кекс Кочубееву принесла, – безмятежно отозвался лейтенант.
– Чего-то она зачастила к полковнику. Уж не влюбилась ли она в него? – задался волнующим его вопросом дежурный.
– Всё может быть, – не стал разубеждать его Горшков.
Кекс он честно, в целости и сохранности, передал прибывшему ближе к вечеру полковнику.
– Что это? – спросил Кочубеев, рассматривая красивую коробку и принюхиваясь к соблазнительному запаху, исходящему от её содержимого.
– Я вообще-то не открывал коробку, – сказал лейтенант, – но думаю, что это ваш любимый кекс.
– Неужели Андриана Карлсоновна приходила? – забеспокоился Кочубеев.
– Как видите, – обронил лейтенант.
– Но её-то я как раз тут не вижу, – усмехнулся полковник и спросил: – Чего ей было надо?
– Так вот же, кекс вам принесла, – ответил лейтенант.
– И больше ничего?
– Вроде нет, – напустив на себя равнодушный вид, проговорил лейтенант.
– Ага, так я и поверил, что она пришла исключительно для того, чтобы побаловать меня своим кексом. Чего она у тебя выпытывала?
– Ничего, – как можно безмятежнее отозвался Горшков и тут же воскликнул: – А! Вспомнил!
– Чего?
– Интересовалась вашим здоровьем!
– Тьфу ты! – вырвалось у Кочубеева.
«Так я вам и рассказал о своём промахе, – подумал Горшков, будучи уверенным в том, что Андриана Карлсоновна его не выдаст. – Какой же профессионал сдаёт свои источники?» – невесело усмехнулся он.
– Чего улыбаешься? – заметив его усмешку, спросил Кочубеев.
– Да вот вспомнил, что дежурный подозревает Андриану Карлсоновну в том, что она влюбилась в вас!
– Ага, влюбилась, – проворчал полковник, – такая влюбится.
Глава 9
Андриана Карлсоновна, конечно же, и не думала влюбляться в полковника Кочубеева. Для нежных чувств у неё были два Артура, которые в её восприятии незаметно для неё самой слились в одного. И она сама теперь не знала, кого же она любит сильнее – деда, оставшегося в прошлом, или внука, занявшего огромное жизненное пространство в её настоящем…
Но в последнее время ей вообще было не до мыслей о любви. Она даже представления не имела, как раскрыть дело Артамонова.
В надежде на то, что правоохранительные органы обнаружили хоть какие-то ниточки, она и пошла к Кочубееву.
А после информации, вываленной на её голову лейтенантом Горшковым, она чувствовала себя так, словно с неё самой заживо сдирали кожу.
На память ей невольно пришла Теона Гипатия, которая жила в античные времена в Александрии и которую современники называли лучшей из философов. Синезий, философ-неоплатоник, оратор и поэт, и вовсе считал Гипатию «гениальным философским учителем».
Андриана же особенно ценила Гипатию за вклад, внесённый ею в астрономию. Гипатия изобрела прибор для определения плотности жидкости – ареометр. Астролябию – прибор для определения широт и долгот в астрономии, и планисферы – изображения небесной сферы на плоскости, по которым можно
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 56
