Все трое присели прямо на месте. Неприятный запах так и витал в воздухе, но было не время жаловаться.

– Во-первых, выстрел был совершен один, но с близкого расстояния. Он и стал причиной смерти. Пуля вошла под ключицей, задела грудину, потом пробила сердце. Вращаясь в теле, она разрушила соседние органы и застряла в пояснице. Боюсь, что смерть наступила мгновенно. Судя по степени окоченения тела и состоянию содержимого желудка, предположительно смерть наступила в интервале между двадцатью двумя часами пятого мая и полуночью шестого мая.

В этом описании присутствовал только один момент, за который можно было зацепиться.

– Подождите, пожалуйста. Пуля вошла в тело под ключицей, кроме сердца, разрушила и соседние органы и застряла в пояснице? То есть другими словами…

– Угол вылета пули – тридцать градусов! – уточнил Одагири.

– То есть получается, что в инспектора стреляли по диагонали сверху. Если принять в расчет, что выстрел был совершен с близкого расстояния, получается, что нападавший стрелял, глядя сверху на суперинтенданта Кудзэ, а тот сидел на земле. Это же естественный вывод, да?

– Я профан в типах пуль, но, когда мы извлекли ее, Одагири-кун[4] сразу заявил, что где-то уже такую видел. Но мы и подумать не могли, что это оружие полиции.

– Я привык видеть такие пули в полиции. Не мог сразу утверждать на сто процентов, но, когда отправил ее в научную лабораторию, получил подтверждение. Однако я был поражен, когда по следам на пуле определили, что владелец оружия – инспектор Цубакияма.

– Суперинтендант Кудзэ и инспектор Цубакияма… как бы это сказать… что-то между ними было такое, что могло привести к вооруженной стычке?

В этот момент Одагири широко улыбнулся.

– Хоть вы и молоды, но довольно ловко используете обтекаемые выражения. Хорошо, я скажу. Они были как кошка с собакой. Во всем отделении нет человека, который бы не знал об их вражде.

По словам Одагири, суть вражды заключалась в следующем.

Уже долгое время ходили слухи, что полиция префектуры состоит в сговоре с преступной группировкой. Говорят, что она давно находится под влиянием некоего преступного сообщества, поэтому то дело по каким-нибудь бандитам замнет, то своих людей посадит в организацию – прикрытие этой группировки. Примеров много, все упоминать сейчас нет времени. И когда суперинтендант Кудзэ стал начальником главного отдела по борьбе с организованной преступностью, это сразу бросилось в глаза людям, даже в местной газете пошутили: «Управление полиции префектуры Канагава – это младший отдел группировки «Корю-кай».

Инспектор Цубакияма, который перевелся сюда из токийского управления, как раз решил разобраться с этим. Вступив в должность, он тут же арестовал Номер 4 и Номер 5 из «Корю-кай» по подозрению в незаконной организации азартных игр и хранении огнестрельного оружия. Сам по себе арест уже вызвал удивление, но особенно поразило местных жителей то, что основанием для ареста стало всего лишь подозрение. По статьям за азартные игры или хранение оружия можно поймать только «шестерок». Говоря другими словами, этот жест стал своеобразным заявлением, что инспектор не станет избегать ареста, каким бы мелким ни было дело. Преступные группировки выдают себя за разные другие организации, во главе которых стоят их представители, и они несут некоторую ответственность. Получается, если кто-нибудь из организации совершит преступление, логично будет арестовать и ее руководителя. Цубакияма даже заявил, что в дальнейшем будет придерживаться этой схемы.

Естественно, на суперинтенданта Кудзэ стали давить, чтобы он отвлек Цубакияму. Суперинтендант Кудзэ, который и по должности, и по званию стоял выше, неоднократно пытался припереть к стенке Цубакияму, но тот оказался не из тех, кого легко подчинить. Цубакияма хорошо показывал себя в деле и уже имел ряд достижений, чем заслужил похвалу местных жителей. Такого человека нельзя было просто так убрать, поэтому Кудзэ оставалось только кусать локти. Но в последнее время Цубакияма все чаще пытался вытянуть из него признание о связи с «Корю-кай», так что Кудзэ пришлось всерьез взяться за его устранение.

– То есть все отделение разделилось на два лагеря, за Кудзэ и за Цубакияму?

– В таком случае еще был бы шанс на спасение, не так ли? Но все, от верхушки до младших полицейских, в той или иной степени получали какие-то привилегии от «Корю-кай», так что Цубакияма был чужим среди своих. Вроде бы было несколько подчиненных, которым он доверял, но можно сказать, что он действительно остался один на этом поле битвы.

– Даже если он застрелил Кудзэ в качестве наказания, то и тут наверняка общественное мнение разделится на две части.

– Да уж. Поэтому, когда после экспертизы пули всплыло имя инспектора Цубакиямы, причастные даже не особо удивились. И представители СМИ, которые в курсе ситуации, тоже говорят, что всему виной их давний конфликт и раз погиб Кудзэ, то уж ничего не поделаешь. Но есть одна проблема.

– Какая же?

– Сам Цубакияма утверждает, что он невиновен.

Ну конечно! Поэтому Кацураги и пришел сюда, осознавая все риски по превышению полномочий.

– У меня один вопрос как от человека, ничего не понимающего в криминалистике: как можно по одним следам на пуле определить, кому принадлежит пистолет?

– В каком смысле?

– Следы на пуле. В стволе пистолета есть так называемый нарез. Даже если несколько стволов произведены на одном и том же станке, нарезы у них немного отличаются. Ведь так?

– Вот вам и ответ на вопрос!

– Однако я слышал, что сейчас нарезы делаются с помощью специальной оправки. При таком способе изготовления большое количество стволов оставляют одинаковые следы. Ствол пистолета, который нам поставляют, Sig Sauer P230, производится таким способом. Как тогда можно с уверенностью утверждать, что он принадлежит инспектору Цубакияме?

– Потому что только у его пистолета нарез отличается. Например, вы, Кацураги-сан. Вы же детектив из Первого следственного отдела токийского управления? Без учета тренировок, сколько пуль в год вы тратите?

– Примерно ноль. Даже при работе с опасными преступниками мне как-то ни разу не приходилось стрелять.

– Вот и я о том же. Это стандартное положение дел в японской полиции. А вот инспектор Цубакияма, похоже, в среднем использовал по четыре пули в месяц. Выражаясь языком криминалистики, при такой активности степень износа нареза огромна – по этой отличительной черте мы и определили, что это его пистолет. Хоть он и не якудза, так он мог наводить ужас на преступников, как настоящий военный.

– Здесь так часто бывают перестрелки?

– Да что вы! Мы же не в каком-нибудь старом фильме о якудза. В крайнем случае предупредительные выстрелы. Вот, например, в