– Привет, Вик, рад тебя видеть, – я даже выдавил подобие улыбки, но, как мне показалось, она меня раскусила. – Ты тоже очень изменилась.

Передо мной стояла стройная высокая девушка, хотя запомнил я ее слегка полноватой, ниже меня ростом и с длинной косой до пояса. Волосы она все-таки состригла. Меня радовало, что ее веснушки с возрастом не исчезли, они придавали Вике индивидуальности.

– Мои соболезнования, – сказала она. – бабушка Диана была очень хорошей женщиной.

– Спасибо, – ответил я. – Где твой отец?

– Он ждет нас в машине, – Вика схватила меня за руку и потащила к парковке.

– Ты куда так летишь? – спросил я.

– Разве не знаешь моего отца? Если мы задержимся хоть на минуту – устроит скандал.

– Дядя Лёня не меняется, – прокомментировал я и заметил, как на лице Вики блеснула улыбка.

Машина стояла на платной парковке, а Лёня, опустив окно, нервно стучал ладонью по верхней части двери. Как только он меня увидел, вышел из машины, протянул руку и когда я ее пожал, притянул к себе и крепко обнял.

Дядя был высоким сбитым мужчиной с пышной седой бородой. Природа обделила его такой-же пышной шевелюрой, от чего ему приходилось стричься налысо, сбривая корешки волос под ноль.

– Соболезную, Родь. Я твою бабку со своих пеленок помню. Она смотрела за нами с Максом, отцом твоим, когда мы пешком под стол ходили. Помню, как в школу меня водила, за мамку мою на собрание ходила, когда та прикладывалась к бутылке. Мировая у тебя бабка была!

– Спасибо, Лёнь.

– Давай залезай в машину, поедем домой.

– Домой? – спросил я.

– Сегодня у нас переночуешь, а завтра, как проснешься, поедем смотреть наследство, – говорил дядя.

– Ты про бабушкин дом?

– Про что еще то?

– Лёнь, ее уже похоронили?

– Два дня как, – ответил он.

– Тогда сначала на могилу, а потом будем разбираться с наследством, – сказал я.

– Хорошо, Родь, а сейчас поехали, пока эти ироды не струсили с меня еще одну сотню.

– Пап, а ты все за парковку переживаешь, – сказала Вика и залезла на заднее сидение.

– Да они тут совсем рехнулись, – говорил Лёня, занимая место водителя. – Понастроили платных парковок и негде машину оставить. Куда ни примкнуться – деньги требуют, чертовы капиталисты! Вот раньше все для людей…

– Прекращай, пап, а то мы с Родионом на автобусе поедем, – возмутилась Вика.

– Молчу, – сказал Лёня и завел двигатель.

***

Я сидел на заднем сидении и не мог отвести взгляд от окна. Мы выехали из Симферополя и направились по Севастопольской трассе в сторону Южнобережного Крыма.

– Ты же никуда не торопишься? – спросил Лёня.

– Уже некуда торопиться, – ответил я и перевел взгляд на лобовое стекло.

– А то я подумал, тебе будет приятней посмотреть на красоты, пока будем добираться до Ялты. Сам понимаешь, если ехать в сторону Алушты много не увидишь.

– Могу с тобой поспорить, – подала голос Вика.

– Лёнь, а ты все на винзаводе работаешь? – я задал вопрос, пытаясь не провоцировать спор между дочерью и отцом.

– Уже как лет тридцать, – ответил он. – Мы тут вывели новый сорт, называется Багровый Мускат. Он используется только для производства портвейна. Вино очень насыщенное, а послевкусие невероятно интересное. Знаешь, сначала ты пьешь вишню с черешней и сливой, а после второго глотка чувствуешь металл и минеральные нотки. Ты же нюхал мокрый асфальт?

– Было дело, – ответил я и Вика улыбнулась.

– Тоже самое, но во вкусе. Это очень интересно.

– А почему его назвали багровым?

– Когда виноград созревает, на солнце он отливает ярким багровым цветом. Надеюсь, почему он называется Мускат, ты спрашивать не будешь? – ухмыльнулся дядя.

– Нет, не буду, – ответил я. – но вино обязательно попробую.

– Сколько себя помню, лучшие умы винзавода пытались вывести что-то подобное. Наконец у них получилось, а первые партии вина сгребали с полок, как горячие пирожки.

– Пап, хватит уже про свое вино, – сказала Вика и обратилась ко мне. – Смотри, мы подъезжаем к морю.

Переведя взгляд на окно, я увидел, как высокая гора, покрытая зелеными можжевеловыми деревьями, уходит в сторону открывая великолепный вид – бескрайний простор Черного моря с высоты в полкилометра.

Мы двигались вдоль автотрассы. Справа от машины солнце блестело по водной длани, а слева возвышались массивные горы. Казалось, море находилось в паре сотен метров от меня, но иллюзия рассеивалась, как только я понимал, насколько люди малы в сравнении с масштабами природы.

– Родь, ну ты хоть о себе расскажи, – просила Вика. – Тебя как в семь лет увезли, так мы с тобой больше не общались.

– Рассказывать толком нечего. До восемнадцати жил в интернате, а потом поступил в университет. Закончил его, и вот я здесь.

– В каком городе то? – спросил Лёня.

– Меня в Питер отправили.

– Так вот почему ты бледный, как поганка, – засмеялся дядя.

Девушка тактично промолчала, а затем задала вопрос:

– А на кого отучился?

– Юрист.

– Ну ты и выбрал профессию, – прокомментировал Лёня.

– Что тебе не нравится? – заступилась Вика.

– Этих юристов, как гальки на пляже.

– И что с того? Главное, как относиться к своему образованию. Если ты его для галочки получал, то без разницы какой у тебя диплом, все равно в голове ничего не останется.

– Вон у Вали сын проучился на юридическом, и где он сейчас?

– В налоговой работает! – напомнила ему Вика.

– Отличное место! Пять дней в неделю перекладывает бумажки и доит несчастных предпринимателей! – возмутился Лёня.

– Тем не менее, он хорошо зарабатывает.

– Сколько насосал у бизнесменов, столько и заработал.

– Пап, хватит, надоел уже! Как сварливый дед себя ведешь!

– Мне уже по возрасту положено, – ответил Лёня и улыбнулся. – Родь, а ты уже работаешь?

– Пока нет, месяц назад только диплом получил.

– Вот тебе и подарок к концу обучения, – сказал дядя с намеком на бабушку.

– Пап! – повысила голос Вика.

– Ничего страшного, Лёня прав, – сказал я. – Мне давно уже бабушка говорила, что ей недолго осталось, а я не верил. Она просила приехать, а я все откладывал поездку. То контрольная, то курсовая, то диплом… – расчувствовался я.

– Ты в этом не виноват, – пыталась успокоить меня Вика. – Человек не вечен.

– Понимаю, – коротко ответил я.

Мне не хотелось продолжать разговор, и я надеялся, что у Вики с дядей Лёней снова начнутся разногласия, однако до этого не дошло. После моего ответа повисло тяжелое молчание, оно жгло грудь еще сильнее, чем в поезде.

– Подъезжаем к Ялте, – уведомил Лёня. – Родь, ты по родному городу не соскучился?

Я так был рад словам дяди. Разговор ни о чем – вот