Глава 12

Она все же слегла. Головная боль и озноб не были вызваны усталостью. Она подхватила вирус. И Галкин, раздраженно поглядывая в ее сторону, отправил ее домой отлеживаться.

– Никаких больничных, майор. Два дня тебе на выздоровление. Как хочешь! Твоим делом заинтересовались наверху. Больше мне на него ставить некого. Лечись!

Она поехала к матери за город. Если и способен был кто-то поставить ее на ноги за пару дней, то это только она.

– Так я и знала! Твои рабочие будни по тридцать часов в сутки без выходных лошадь свалят, а ты у меня девушка. Милая девушка.

Приговаривая, мать успевала приготовить постель в ее спальне, сунуть ей под мышку градусник, сделать какой-то чудодейственный отвар из лекарственных трав, которые ей поставлял сосед по даче.

Маша подозревала, что тот неровно дышит к ее матери. Та просто чудо как хороша для своих лет. И вдовцов вокруг нее вилось несчетное количество. Каждый желал угодить, помочь и быть тем единственным. Мать пользовалась своим положением на всю катушку. Отдавала она кому-то предпочтение или нет, Маша не знала. И если честно, не очень интересовалась.

– Выпей теперь еще вот это, – мать подала ей на ладошке три разноцветные таблетки. – И поспи. Проснешься, будешь как новая.

Маша даже спрашивать не стала, что это за таблетки. Мать знала, что делает. Покорно все приняла. Выпила отвар. Укуталась с головой в одеяло и уснула через две минуты.

Проснулась под утро следующего дня. На часах было половина пятого. Мать должна была спокойно спать в своей спальне через стенку. Но она не спала. С кем-то разговаривала на первом этаже. Кажется, в гостиной. Маша нахмурилась, пытаясь распознать голоса. Не вышло. Откинув одеяло, она села. Попыталась оценить свое самочувствие. Через минуту поняла, что оно вполне ничего. Голова не болела. Температуры не было. В горле не першило, и не хотелось кашлять. Зеркало отразило растрепанную голову, бледное лицо и мятую пижаму.

Маша открыла шкаф, нашла спортивный костюм, переоделась. Быстро зачесала волосы в привычной высокий хвост и пошла на голоса.

– Поверить не могу! – ахнула она, обнаружив в гостиной за чаепитием мать и Дениса Игнатова. – Ты что тут делаешь, капитан? Что за посиделки спозаранку?

Она тут же перевела взгляд на широкий диван под окном. Тот был застелен для сна. И мятые простыни намекали на то, что Игнатов с них только что поднялся.

– Он ночевал, что ли, здесь?! – вытаращилась Маша на мать.

– Да. А что такого? – уставила на нее та совершенно не сонные глаза. – Денис приехал поздно. И…

– Зачем приехал? – перевела Маша взгляд на коллегу.

– У тебя был отключен телефон, Маша. Я страшно волновался. А номера телефона Натальи Игоревны не нашел. Только адрес.

– Он приехал на электричке, потому что волновался за тебя, Машуня, – поплыло довольной улыбкой лицо матери. – Возвращаться назад было уже очень поздно. Последняя электричка ушла. Я оставила его переночевать.

– Допустим. А сейчас чего вскочили?

– Я есть захотел. Полез в холодильник и уронил кастрюлю, – признался Игнатов. – Разбудил грохотом Наталью Игоревну. Она решила меня накормить. Мы разговорились.

– Понятно.

Маша села к ним за стол, на котором, кроме чайных приборов, стояла тарелка с котлетами, колбасой с сыром и ржаным хлебом ко всему этому. Вазочка с вареньем была отодвинута от Игнатова подальше.

– Что по делу? – уставилась она недобро на Дениса. – Есть новости?

Игнатов должен был понимать ее недовольство правильно.

Он не имел права ночевать с ней под одной крышей! И пользоваться благосклонностью ее матери не должен был! Той только повод дай: примется примерять их друг к другу.

С какой, скажите, блажи поехал на электричке? Его машина стояла во дворе отделения полиции. Исправна была на тот момент, когда Маша уезжала.

– Навигатор показывал три с половиной часа в этом направлении, – правильно понял Денис ее тихое недовольное фырканье. – Думал, успею на последнюю электричку. Но пока нужный дом нашел…

– Сыщик! – обронила она злобным шепотом.

– Прости…

Он приложил к груди правую руку, в которой был зажат сложный бутерброд из ржаного хлеба, котлеты и сыра с колбасой.

– Кстати, майор, эксперт прислал заключение по бомжу со стройки.

– И?! – Она вытянула шею, тут же простив Игнатову то, что он расквартировался в маминой гостиной.

– Это он ехал в маршрутке. И это его вытащили санитары «Скорой». Анализ ДНК полностью подтвердил твою догадку.

– Галкин в шоке? – догадалась Маша, подхватывая маминой вилкой котлетку с тарелки.

– Галкин в шоке. Что это, говорит, за дела? Просто «Десять негритят» какие-то! Третья жертва из одной и той же маршрутки. И жертвы появились уже после аварии. Ну не считая бомжа, который погиб во время столкновения с грузовиком.

– Никакой он не бомж – это первое, – задумчиво отозвалась Маша, с аппетитом жуя котлетку. – Ногти чистые, руки без мозолей и болячек. И второе – он не мог получить такую рану по причине ДТП. Кто-то убил его, пользуясь всеобщей суматохой и паникой.

– Кто?! – выпалили одновременно Игнатов и ее мать.

К слову, мать очень любила подслушивать ее служебные телефонные разговоры. И глаза у нее горели азартом, когда мать делала какие-то предположения, оказавшиеся впоследствии полезными. Маша не любила с ней делиться криминальными новостями, но не всегда удавалось укрыться в ее имении, как мать именовала свой загородный дом.

– Не знаю! Вы чего? Думаете, на меня снизошло озарение вдруг и сразу? Нет. Кто-то убил его, это точно. Но кто и за что…

Она крепко задумалась, даже не заметив, как мать принялась убирать со стола. Как Игнатов, шумно двигаясь, помогает ей. Как они о чем-то шушукаются в зоне кухни, которую отделяла от гостиной лишь барная стойка.

Кто мог убить невзрачного мужчину в серой одежде в момент ДТП? Почему именно тогда? Авария была намеренно подстроена? И что? А если бы убийцу кто-то заметил? А санитары «Скорой помощи», которой нигде в городе не числилось? Они как-то уж очень быстро среагировали, вытащив из маршрутки убитого. Если бы это был их человек, они бы спрятали его надежно. А тут взяли и выбросили из машины у забора строящегося объекта, расположенного на соседней улице. Он так был им не нужен? Они ошиблись? Или просто не захотели рисковать, разъезжая с фальшивой миссией по городу, да еще с криминальным трупом в машине?

– Капитан, личность его установили? – окликнула она Игнатова, слишком уж доверительно склонившегося к уху ее матери.

– Никак нет, товарищ майор, – резко выпрямился ее коллега. – В пропавших без вести не значится. По базе не найден. Отпечатков нет. Анализ ДНК тоже не был обнаружен в базе.

– Скверно, – проворчала она, глянула на часы. – Когда первая электричка на Москву, мам?

– Ну зачем сразу электричка? – укорила ее мама с невозможно подозрительной улыбкой. – Я могу одолжить Денису свою машину и…

– О господи!

Когда они успели спеться? Пока она, опоенная лечебным отваром, отсыпалась?

– Никто никому ничего одалживать не будет, – провела ладонью перед своим лицом Маша. – Едем на моей. Игнатов, ты за рулем.

– Маша! – тут же всполошилась мать. – Но ты же еще не выздоровела!

– Дашь все мне с собой. Все то, чем вчера опаивала.

– Но там надо принимать по часам. Ты не станешь этого делать. И отвар надо готовить в термосе. А ты не знаешь, где он у тебя, – принялась она причитать.

– Я прослежу за этим, Наталья Игоревна.

Порадовав мать, Игнатов – мерзавец – склонился к ее руке и поцеловал ладошку. Что вообще происходит в этом доме?

Объявив, что пошла к себе собираться, Маша посмотрела на Игнатова и недовольно поморщилась, проговорив:

– Прекращай уже, а!

– Что прекращать? – прикинулся тот дураком.

– Охмурять мою мать прекращай, – повысила она голос. – А то получишь!..

Она поднялась к себе в спальню. Поискала вещи на стульях. Их не было. Заглянула в шкаф. Все постирано, выглажено и развешано на плечиках. Даже футболка. Темные брюки и жилетка – тоже.

Когда она успела? Выстирать, высушить,