В результате некоторые из них постепенно превращались в блогеров средней руки и принимались высыпать на читателей то, что им самим казалось мудростью. Другие же активно рассказывали, как работается над книгами, делились впечатлениями от прочитанного, просмотренного, прослушанного, от поездок на литературные фестивали и другие мероприятия, так или иначе связанные с книгами. Или никак не связанными – ведь каждый сам определяет, чем ему стоит делиться в Сети и каким уровнем назойливости окутывать подписчиков.

Что же касается Таисии, то в социальных сетях она присутствовала дозированно и фотографий – по мнению Вербина, выкладывала меньше, чем могла бы, поскольку была весьма и весьма привлекательной женщиной.

Однако подобной, весьма редкой для нынешнего времени, скромностью Калачёва «страдала» не всегда. Феликс не поленился, просмотрел все сделанные ею записи и убедился, что несколько лет назад Таисия вела себя куда свободнее, выкладывая фото, которые Вербин определил для себя как «игривые». А когда вышел дебютный роман, фотографии Калачёвой и вовсе стали провокационными, видимо, маркетологи посоветовали «дать жару». При этом одну из фотографий, как с удивлением понял Феликс, он встречал в Сети много раз: изображение «завирусилось», то и дело всплывая в различных пабликах и даже в качестве рекламного постера. Разумеется, без указания авторства и выплаты даже символического гонорара.

На фотографии Таисия лежала на гранитном ограждении набережной Москвы-реки, одетая лишь в синие джинсы с дразняще расстёгнутой пуговицей и белые кроссовки. Очаровательная улыбка, вызывающая ямочки на щеках. Раскрытая книга прикрывает грудь.

«Почитаешь со мной?»

Фото, конечно же, было постановочным, но настолько естественным, что взгляд сам собой на нём задерживался. Хоть на мгновение, но задерживался.

Сейчас Калачёва снизила градус игривости, но по-прежнему не стеснялась периодически демонстрировать отличную фигуру: стройную и почти девичью. Таисии, как узнал Феликс, было почти тридцать, но она сумела сохранить идеальные пропорции, что вкупе с модельной внешностью делало её страничку мало похожей на блог известной писательницы. Тем не менее Таисия ею была, и примерно половина её сообщений посвящалась литературным событиям и роману «Пройти сквозь эту ночь» – её первой и пока единственной книге. Роман вышел два года назад, в наше скоротечное время о нём должны были уже позабыть, поскольку начинающему автору необходимо закреплять успех второй книгой, но Калачёва, судя по всему, сумела наладить отношения с критиками и журналистами, поэтому о ней продолжали писать, роман продолжали обсуждать, а сама она часто появлялась в Сети и на экране. По мнению Феликса, внимание было заслуженным – книга ему понравилась. И не только ему: «Пройти сквозь эту ночь» тепло приняли и критики, и читатели, роман выдержал несколько переизданий, так что дебют не просто удался – он прогремел. Все ждали вторую книгу.

А её до сих пор не было.

На вопросы Калачёва отвечала уклончиво, но с оптимизмом, говорила, что хорошие книги пишутся долго, и обещала в скором времени «удивить», порождая слухи о возможной экранизации нашумевшего романа.

Голос у Таисии тоже оказался приятным, чуть более высоким, чем нравилось Вербину, но не визгливым. И говорила она спокойно: поинтересовалась причиной звонка, узнав, что «ведётся расследование и вы, как мне кажется, можете помочь», хмыкнула: «Так со мной ещё не пытались знакомиться». Но тут же извинилась за неуместную шутку и быстро отыскала для Феликса окно в своём плотном графике.

– О каком расследовании идёт речь?

– Убийство.

– Кого убили?

– Вы позволите рассказать обо всём при личной встрече?

– Вы вызываете меня на допрос?

– Провожу опрос.

– Как социологическое исследование?

– Очень похоже, – согласился Вербин. – Наша встреча не будет официально протоколироваться, и вам не придётся ничего подписывать. Мы просто побеседуем.

– Мне нужен адвокат?

«Господи, откуда у них эта фраза?!»

Разумеется, Феликс знал откуда – из американских художественных фильмов, но не понимал, для чего соотечественники взяли её на вооружение.

– На ваше усмотрение, Таисия Андреевна.

– Таисия Андреевна… – медленно повторила Калачёва. – Так непривычно. Вы тоже не любите, когда вас называют по имени-отчеству?

– Почему не люблю?

– Я неверно выразилась. Вам тоже странно?

Она задала вопрос очень естественно и таким тоном, на который хотелось ответить честно. И Вербин ответил:

– Немного.

– А почему?

Потому что для получения результата Феликсу требовалось обеспечить с человеком близкий контакт, а отчество всегда создаёт дистанцию, делая разговор более официальным и, как следствие, закрытым. Когда же обращаешься к собеседнику только по имени, собеседник расслабляется, особенно если ты мягок, спокоен, внимателен и участлив. В результате в какой-то момент в тебе начинают видеть друга или хорошего знакомого, а люди редко следят за языком в компании друзей или хороших знакомых.

– Наверное, кто-то создан для имени-отчества, ему нравится, когда к нему обращаются уважительно, кто-то к этому приходит постепенно, когда понимает, что действительно заслужил авторитет, а не просто постарел, а кому-то, как мне кажется, до самой смерти комфортнее слышать только имя.

– Вот и мне тоже, – поддержала его Таисия. – Не знаю, как будет со мной в старости или через несколько лет, но пока мне странно слышать обращение по отчеству. Я ведь молода. И буду благодарна, если вы станете называть меня по имени.

– Спасибо. Вы меня тоже.

– Ну, раз так, тогда я без адвоката.

– Где и когда вам удобно будет поговорить?

Затягивать Калачёва не стала, и через пару часов Феликс встретил её у дверей известного фитнес-центра. И убедился, что фотографии, которые Таисия выкладывала в социальной сети, не были ретушированы: молодая женщина действительно была стройной, подтянутой, спортивной, дышала энергией и силой. И не стеснялась одеваться так, чтобы подчеркнуть достоинства фигуры. День выдался жарким, поэтому Таисия явилась на встречу в короткой юбке, открывающей длинные загорелые ноги, белых кроссовках и топе, подчёркивающем красивую грудь. Не очень большую, идеально соответствующую фигуре. Пышные кудрявые волосы стянуты в небрежный хвост. Лицо маленькое, линии тонкие, но резко очерченные, словно старательно нарисованные. Над верхней губой, справа, едва заметный шрам. Маленький. Наверное, его без труда можно убрать, но к пластическому хирургу Таисия не обратилась.

«Почему?»

Тем не менее шрам Калачёву не портил и общее впечатление она производила необычайно приятное: очень улыбчивая, очень светлая женщина, которую можно назвать и девушкой. Очень яркая. Но в первую очередь – светлая. Глаза лучистые, но глаза опытные. Без сомнения, Таисия с лёгкостью могла изобразить «кукольный» взгляд, наполнив свои красивые глаза красивой пустотой, но сейчас не стала. Или не захотела. Или забыла. И именно глаза мешали называть Калачёву «девушкой»: они