- В следующий раз ты будешь лежать приклеенный задом к кожаному сидению, а я буду лениво лежать на тебе сверху, - недовольно буркнула Аня и заёрзала под ним.

Егор хохотнул и ещё раз поцеловал её в губы.

- В любое время, красотка, - мягко улыбнулся он, глядя ей в глаза.

Девушка отвернулась, не в силах выдержать его взгляда, который будто душу наизнанку выворачивал. А ещё она в который раз за этот день проклинала свой язык, который будто вообще не желал слушать здравый смысл. Надо же было ляпнуть такое. Какой ещё следующий раз? Сейчас она скажет ему имя насильника, он добьётся, чего хотел, и свалит в закат. От этих мыслей настроение испортилось ещё сильнее. Вряд ли он обрадуется тому, что она сразу не сказала, а сначала развела его на секс.

- Мне очень жарко и тяжело.

Мужчина с тяжёлым вздохом поднялся на колени и подал руку Ане, чтобы помочь ей принять сидячее положение. Девушка схватилась за его ладонь и попыталась подняться. Поясницу и ягодицы неприятно обожгло, пока она пыталась отодраться от кожаного сидения, которое намокло и словно приросло к её коже. Такое ощущение, что кто-то резко сорвал огромную полоску скотча с её спины.

- Как же больно, - простонала она, наконец поднявшись.

Егор, который уже успел избавиться от презерватива и натянуть штаны, только сочувственно улыбнулся и, пока она натягивала платье на грудь, осторожно поправил подол, прикрывая её ягодицы и бёдра.

- И о чём я только думала? – злилась на себя Аня. - Как мне теперь трусы надевать? Там же всё мокро и липко…

Не успела она договорить, как сильные руки обняли её и прижали к горячему обнажённому торсу.

- Ань, не расстраивайся, пожалуйста, - тихо попросил мужчина, удобнее усаживаясь рядом с ней. – У меня есть салфетки и вода. Приведём тебя в порядок, и всё будет хорошо. Доедешь в сухих трусах…

Девушка недовольно засопела и ткнула его локтем в бок. Егор только засмеялся и крепче её обнял.

- Просто посиди рядом, - шепнул он и невесомо поцеловал её в макушку.

А у Ани снова защипало в глазах. Ну зачем эта показная нежность? Ей даже дышать тяжело рядом с ним сейчас. Какая же она идиотка, зачем ей вообще понадобилось разводить его на секс? Прекрасно же понимала, что так будет только тяжелее. Хотелось задушить себя голыми руками за свою тупость.

- Ты так сильно жалеешь об этом? – неожиданно прозвучал вопрос у неё над головой.

Девушка вздрогнула, но с ответом нашлась не сразу. Секс был потрясающий, но вот его последствия способны раздавить её сердце, не оставив ничего.

- Зачем тогда настояла? – повысил голос Егор. – Я ведь говорил, что не стоит. Помнишь, ты мне как-то сказала, что жалеешь, что спала со мной? Ну, после того раза, как я искал письма твоего отца.

Аня кивнула, проглотив горький всхлип, который готов был вырваться из груди.

- Я ещё ответил, что в следующий раз ты не пожалеешь. Именно эти слова заставляли меня тормозить каждый раз, когда мне срывало крышу от тебя. Я действительно хотел сделать так, чтобы ты не жалела…

Сердце сжалось до такой степени, что готово было разорваться. Она не знала, что сказать, не знала, как правильно донести свои мысли, чтобы он понял, что она не жалеет о сексе или вообще о том, что связано с ним, она жалеет о том, что он уйдёт, а она снова останется одна. Но если об этом сказать, то станет только хуже. Сейчас они оба могут сделать вид, что слова о любви во время оргазма ничего не значили, но потом для неё пути назад не будет. Она точно не выдержит его виноватого вида, когда он ей скажет, что не испытывает того же.

Поэтому, сделав глубокий вдох, Аня решилась сказать о другом. Ведь всё равно собиралась сказать, а сейчас эта тема была безопасней, чем тема их недоотношений.

- Я знаю, кто изнасиловал Марусю, - выпалила она.

Егор замер. В машине стало оглушительно тихо, казалось, даже птицы перестали петь в лесу. А может это у Ани от волнения уши заложило?

- Утром я разговаривала с мамой и Владом о том, что случилось с отцом и твоей сестрой. Они не хотели, чтобы я дальше копалась во всём этом, и из-за этого мы поссорились. А когда я решила тихонько уйти из квартиры, то услышала, как брат сказал маме, что ему звонил Семён Николаевич и требовал, чтобы мы с тобой угомонились и не копались в грязном белье.

Мужчина продолжал молчать, внимательно слушая каждое её слово. То, что он продолжал её обнимать, придавало ей сил и немного успокаивало.

- До меня только в тот момент дошло, о ком говорил Шевченко, и кто был зачинщиком расправы над папой. Я ведь его всю жизнь знала. Он мне всегда казался строгим, но справедливым. Это он помог Владу поступить в военное училище. И теперь я понимаю, почему. Он просто помогал нашей семье, чтобы они молчали о смерти папы, а ещё, чтобы Влад молчал о том, что его сын изнасиловал Марусю.

И тут, не сдержавшись, она зарыдала в голос. Её накрыло осознание, что Влад своим молчанием дважды предал папу. Он знал настоящее имя насильника и молчал, позволяя гнусным слухам об их отце распространяться по всему посёлку. Он не защищал семью, он защищал свою шкуру.

- Как после такого его простить? – рыдала Аня, вцепившись в Егора. – Как снова смотреть в глаза и не думать о том, какую роль он сыграл во всём этом?

- Я тоже не понимаю твоего брата, - тихо сказал мужчина. – Поэтому я не знаю, как ответить на эти вопросы. Советчик из меня так себе. Но я помню, как ты отреагировала на то, что Влад знает насильника. Тогда я тебе пообещал, что просто поговорю с ним, чтобы постараться понять. Конечно, не факт, что он будет со мной говорить. Просто хочу попытаться. Но ты его родная сестра, твоё мнение куда важнее для него, чем мнение левого мужика, который когда-то был его соседом. Поговори с ним, вдруг ты сможешь принять его объяснения и со временем простить. Не сейчас. Дай немного времени вам обоим.

Аня отрицательно замотала головой.

- Не руби с плеча. Без родных хреново. Просто поверь человеку, у