— Если б не пандемия, мамуль, я бы давно переехала к Кириллу. Надо было еще осенью это сделать.

Папа довольно улыбнулся.

— Чувствую, скоро будем гулять на свадьбе.

Это было что-то новенькое, раньше родители тему свадьбы не поднимали.

— Мне Кирилл нравится, — подхватила мама. — Вежливый, внимательный, зарабатывает хорошо.

— Ради нашей Ронюшки в Краснодар переехал. Дом купил, ремонт сделал. Хороший парень.

Они синхронно посмотрели на Нику: то ли репетировали эту беседу, то ли за тридцать лет совместной жизни научились думать в унисон. Ника сделала вид, что намеков не понимает. Не то чтобы она сомневалась в отношениях с Кириллом, наоборот, для нее было аксиомой, что они навсегда вместе. Просто она не думала о свадьбе. Куда торопиться? Они еще даже съехаться не успели.

— Вы, главное, сильно не затягивайте, — не отставал папа, орудуя вилкой и ножом. — Мишка вон с Аленой девять лет чего-то ждали и дождались.

Ника проткнула вилкой сырную корочку.

— Не думаю, что штамп в паспорте это бы исправил.

Расставание старшего брата с девушкой потрясло всю семью. Миша с Аленой начали встречаться еще в России, потом вместе переехали в Германию, и все это время казалось, что они живут душа в душу, но недавно отношениям пришел конец.

— Как знать, — пожал плечами папа. — Одно ясно: проверку на прочность они не прошли. Самоизоляция проявила все обиды и недомолвки. Не удивлюсь, если статистика в этом году покажет резкий рост числа разводов. Это при условии, что мы вообще переживем пандемию: что ни день, новые заболевшие, неизвестно, чем они там в Минздраве думают.

Родители переключились на обсуждение коронавируса. Сначала припомнили меры, граничащие с идиотизмом, потом те, которые, по их мнению, были недостаточными, затем перешли к статистике заболевших.

Ника в беседе не участвовала. Наверняка родители проходились по этой теме не один раз, но какой толк обсуждать проблему, разобраться в которой могут только профессионалы? Ника не была ни политиком, ни вирусологом, а потому предпочитала делать то единственное, что могла контролировать: соблюдать осторожность и не поддаваться панике.

Так что вместо пустой болтовни она сосредоточилась на обеде. Сочная майонезно-сырная корочка оказалась бесподобной. Оригинальный рецепт мяса по-французски включал свинину, но мамина версия, с курицей, понравилась Нике куда больше.

— Очень вкусно! — похвалила она, когда родители закончили обсуждать очередного заболевшего знакомого.

Мама улыбнулась.

— Не пересолила?

— Нет, мамуль, соли в самый раз. Объедение!

— Поддерживаю. — Папа отодвинул пустую тарелку. — Съел бы еще пять порций, но, боюсь, не влезет.

Ника тоже уже доела.

— Чай наливать? — Она поднялась из-за стола.

— Наливай, — синхронно ответили родители.

Ника убрала посуду, разлила чай по кружкам, насыпала в вазочку печенье, открыла зефир. Они перебрались за кофейный столик, родители заняли диван, Ника забралась с ногами в кресло, гадая, можно ли уже повернуть разговор к делу Подставкина или подождать.

Папа поймал ее взгляд и понимающе хмыкнул.

— Спрашивай, не то помрешь от любопытства.

Нику не нужно было просить дважды, она заранее подготовила список вопросов.

— Сергея и Альбину подозревают в покушении на убийство, правильно?

— Правильно.

Мама покачала головой, но возражать не стала. Она не любила, когда дома обсуждались адвокатские дела и тем более убийства, однако случай был особый: вся семья интересовалась этим расследованием и все хотели, чтобы настоящего убийцу посадили в тюрьму.

— Что именно, по мнению Голиченко, они сделали? Как убили Подставкина?

— Все подробности я узнаю, только когда Власенко предъявят обвинение. Сейчас он подозреваемый, а потому Голиченко хранит тайну следствия. Но кое-что мы уже можем заключить из предыдущих допросов. Во-первых, мотив. По мнению следователя, семья Власенко мошенничала с зарплатами, а Подставкин их раскрыл.

— Насколько я поняла, Альбина мошенничала сама?

— Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Если судить по ее показаниям и по показаниям моего пациента, то да, она все провернула сама, но у Голиченко другое мнение. Ты же просила версию следователя?

— Да, извини. Больше не перебиваю.

Пациентами папа называл своих доверителей, деля их на «амбулаторных» — тех, что находились под подпиской или домашним арестом, и «стационарных» — пребывающих за решеткой. Сергей очень быстро переместился во вторую категорию.

Папа взял зефир и потянулся за сахарницей, мама тут же отодвинула ее подальше.

— Ложечку-то можно? — обиженно возразил папа.

— Нет. В зефире и без того сплошной сахар. Либо — либо.

В последнее время мама часто сетовала, что папа налегает на сладкое, и следила, чтобы он не переусердствовал.

— Никакой радости в жизни, — вздохнул папа, разламывая зефир на половинки. — Но вернемся к Власенко. По версии следователя, Подставкин раскрыл мошенничество с зарплатами. Как именно — мы пока не знаем, но якобы за это его и убили.

— А в чем суть мошенничества, уже известно? — спросила мама.

— Классика жанра, «мертвые души».

Мама понимающе кивнула, но Нике это название ни о чем не говорило.

— Что за «мертвые души»?

Папа откусил зефир.

— Тактоародезазывают.

«Так это в народе называют», — перевела Ника. Папа прожевал и продолжил:

— Альбина устроила трех студентов в больницу, они числились санитарами, но по факту не работали. Зарплата им при этом начислялась, Альбина забирала ее себе. Власенко говорит, что о мошенничестве узнал два года назад от главврача, когда та вызвала его и устроила взбучку. Думала, «мертвые души» — его рук дело. Но мой пациент о происходящем не подозревал, так он по крайней мере утверждает.

— А почему главврач подумала на Сергея?

— Потому что он старший медбрат и подписывал документы. К тому же одна из «мертвых душ» — его сестра. Голиченко выяснил, что часть подписей, например в приказах о трудоустройстве, ставила Альбина, но часть принадлежит моему пациенту. Власенко утверждает, что просто подписывал табели, которые подсовывала Альбина. Привык, что она делает всю бумажную работу. Она тогда работала бухгалтером в их больнице. В любом случае ситуация довольно скверная, все указывает на причастность Власенко к мошенничеству, а показания его жены и сестры следователь трактует как предвзятые.

— Понятно, — пробормотала Ника, хотя картина еще до конца не сложилась. — Значит, по мнению следователя, Подставкин раскрыл мошенничество Сергея и Альбины. Допустим. А что было дальше? Как они его отравили? И где взяли ту предсмертную записку?

— Пока не знаю. О! — Папа прислушался. — Это, наверное, Семашко. Яночка, откроешь?

Мама кивнула и пошла в прихожую. Ника звонок не услышала, слуховые аппараты с такой задачей редко справлялись. В тот вечер, когда к ней без приглашения заявился Сергей, она чудом увидела его из окна, и то только потому, что Сергей сигнализировал фонариком. Он подсмотрел ее адрес в больничной карте, но номер телефона там был указан родительский — после аварии Ника лишилась не только слуха и машины,