Она откусила кусочек блинчика с тарелки, которую держала перед ней Виола, а затем попробовала бекон. Все смотрели, не появятся ли на ее лице признаки отравления, однако я наблюдала и за другими постояльцами. Они явно отнеслись к этой процедуре очень серьезно, особенно Виола, на бедре у которой действительно была кобура с оружием. Интересно, приходилось ли ей им пользоваться?

Через несколько секунд после того, как Уилла благополучно съела приготовленную еду, Виола стукнула кулаком по столу (я подпрыгнула от неожиданности) и объявила, что можно приступать к завтраку.

Стены в столовой были обиты теми же вишневыми панелями, что и в вестибюле, и по контрасту с их роскошным цветом два простых круглых стола и четыре стула смотрелись довольно уныло. Пятый стул принесли откуда-то еще, может, из другой комнаты, так что все мы разместились вполне комфортно, хоть иногда и задевали друг друга локтями. Бекон и блинчики, кажется, были лучшими в моей жизни. Или же я никогда в жизни не была такой голодной. Мой желудок превратился в бездонную черную дыру.

– Бери, – подбодрила Виола, увидев, как я смотрю на последний блин на тарелке. – Уилла много сделала, остальные на кухне, чтобы не остыли. Мы принесем.

– Это все свежий воздух, дорогая, – проговорила Лоретта. – Ты и спала как следует. Мы стучали вчера, хотели позвать на ужин.

– Правда? – переспросила я с набитым ртом. – Я ничего не слышала.

– Мы так и поняли, – ответила Виола. – Так со всеми бывает, не волнуйся.

– Да, мы так и подумали, – тихо добавила Тринити. Мне пришлось наклониться, чтобы лучше расслышать слова.

– Ты поставила стул под дверь. Мы решили, что ты или устала, или умерла.

Похоже, я вчера проспала довольно волнующий момент.

– Вы пытались зайти ко мне в комнату?

– Да, – сказала Виола, – но только я.

Бекон и блинчики неприятно шевельнулись в животе, но я велела себе оставаться спокойной. Мне не понятно было, уместно ли беспокоиться насчет того, что Виола проверяет, жива ли я.

– Не страшно. Извините, не слышала, как вы стучали. Очень устала.

Мой голос звучал неестественно ровно.

Четыре пары глаз уставились на меня из-под нахмуренных бровей. Я выдавила из себя улыбку, несколько истеричную, неловко кашлянула и сделала глоток кофе. Остальные тоже вернулись к еде.

– Виола сказала, что ты из Денвера. Кем ты работаешь, Бет? – спросила Лоретта.

– Я консультант. Помогаю фирмам организовать систему хранения и ведения документации.

Именно эту должность занимала моя первая жертва. В книге, разумеется. Хейли Бостон, героиня «37 этажей», работала в большом офисном здании, и именно там на нее однажды вечером напал преступник. Сюжет книги представлял собой игру в кошки-мышки длиной в одну ночь, в течение которой Хейли пыталась выбраться из здания живой. И разумеется, нападение и бегство заставили ее задуматься о своем темном прошлом, простить себе все ошибки и подумать о том, как их можно исправить. Если она выберется, то попросит прощения у тех, кому причинила боль, и никогда не будет больше ни о чем жалеть: ни о прошлом, ни о том, что придется сделать, чтобы пережить эту ночь.

– Господи, ну и скука, – прокомментировала Лоретта.

– Лоретта! – Виола закатила глаза. Уилла и Тринити неодобрительно посмотрели на Лоретту.

– Нам всем именно такая скука и нужна, – добавила Уилла.

– Это очень скрупулезная и методичная работа. Мне нравится, когда скучно.

В своей хвалебной рецензии на мою книгу «Паблишерс Уикли» когда-то написали: «Вы не заскучаете ни на секунду до самого конца», но об этом я не стала упоминать.

Ложь громоздилась одна на другую, но в моей ситуации это была необходимость, а эту историю я, по крайней мере, хорошо знала. Для меня Хейли была реальным человеком, и присвоить себе ее должность было все равно что одолжить свитер у старого друга. И мне не придется долго и тщательно запоминать все детали.

– Да я не против, – ответила мне Лоретта.

– А на Аляске ты тоже будешь этим заниматься? – спросила Тринити.

– Нет, я в основном пишу мейлы или иногда общаюсь по скайпу. Чаще всего мне не нужно приходить в офис лично. Я уже по опыту могу дать консультацию, опираясь на отчет от фирмы. Клиенту нужно только внести оплату, им не обязательно приглашать меня на личную встречу. Большинство предпочитает работать именно так.

В этом и была ошибка бедной Хейли: она согласилась встретиться с клиентом лично, когда тот ее попросил. Это была кровавая и напряженная схватка, но Хейли вышла из нее живой и изменившейся в лучшую сторону. Разумеется, ей еще было над чем работать, но это можно сказать о каждом из нас.

– Ты весь день работаешь? – поинтересовалась Лоретта.

Я покачала головой:

– Нет, я сама составляю расписание. Иногда у меня несколько клиентов, а иногда ни одного. Я научилась работать в таком режиме, у меня есть доход, и я довольно скромно живу. Постоянного заработка мне не нужно.

– А почему ты приехала сюда? И откуда у тебя шрам на голове? – спросила Уилла.

Я и не знала, что они заметили. Я с трудом подавила желание поправить кепку.

– Упала с лошади, – ответила я. – Серьезной травмы не было, но врачам все равно пришлось делать операцию, чтобы удалить скопившуюся кровь – это называется субдуральной гематомой. А приехала я потому, что у меня затопило квартиру.

Я пожала плечами.

– Меня выселили, пока в здании не сделают капитальный ремонт. Аляску я выбрала, потому что недавно читала про нее книгу и подумала: будет здорово как-нибудь съездить сюда. А после такой травмы мечты и планы начинаешь ценить больше.

– Боже, вот уж воистину: беда не приходит одна. – Виола глядела на меня с подозрительным прищуром, но я сделала вид, что не заметила.

– Ты останешься до августа? – спросила Уилла.

– Мне сказали, что если я не хочу здесь застрять, то нужно уехать до пятнадцатого августа, но думаю, что останусь на год. Мне это подходит.

– Я бы не хотела провести здесь год, – сказала Лоретта. – Но не мне решать. Мы все трое в одной лодке.

– А я не против, – отозвалась Уилла.

– Я скучаю по Анкориджу, но природа здесь очень красивая, даже зимой, – сказала Тринити, которую, казалось, даже легкий зимний ветер должен был сбивать с ног.

Я очень хотела расспросить их о совершенных преступлениях, но момент был неподходящий. Может, позже, когда мы снова будем есть какую-нибудь не отравленную еду и узнаем друг друга получше. Но не теперь.

Меня охватило знакомое чувство близости: я не знала этих женщин, и они