Кацураги догадывался, что Мадока привыкла ездить на поезде, но решил, что сейчас лучше предложить ей поехать на авто. Правда, он не мог воспользоваться служебной машиной, поэтому взял тачку в аренду. После этого они отправились на место преступления.

Было чуть больше двух часов дня. Яркое солнце и ветер с моря успокаивали, и, открыв наполовину окно, можно было забыть об истинной причине поездки.

Может, и ничего, если забыть?

Ветер, приносящий морскую свежесть, касался волос Мадоки. Аромат ее цитрусового парфюма щекотал нос. «Возьмите меня с собой на место преступления!» – для Кацураги это прозвучало как строчка из песни Fly me to the moon, и это заставило его сердце биться сильнее.

Кацураги бросил взгляд на профиль Мадоки, и тут же неожиданно в его голове пронеслись мысли о том, как она соблазнительна. Но он тут же вернул свой разум обратно к реальности.

В контейнерном терминале стоял шум грузовой техники, в порту туда-сюда сновали люди, так что следов убийства там совсем не осталось. Но хоть он и находился неподалеку от склада красного кирпича[17], здесь совершенно отсутствовала та изысканная атмосфера. Для полноты картины тут чувствовались еще и противные запахи чугуна, рыбы и масла, так что, без сомнений, это было не самое подходящее для парочки место.

С улочки, ставшей местом преступления, уже убрали оградительную ленту, но, если хорошо приглядеться, можно было увидеть едва заметные пятна крови, оставшиеся на гравии, где лежал труп Кудзэ. Кацураги вдруг пожалел, что привел сюда Мадоку.

– Это здесь, да?

Наверное, она тоже заметила пятна крови. В ее голосе послышался испуг.

К удивлению Кацураги, в этот момент Мадока сложила ладони для молитвы. Он был вынужден повторить за ней. Это привычный жест для сотрудников полиции, прибывших на место преступления, но он впервые видел, как гражданский человек молится на этом месте уже после того, как оттуда увезли тело.

– В какой позе лежал убитый?

– Он лежал лицом вниз, оба колена были согнуты. Я видел только фотографии, но было примерно так…

Кацураги, воскресив в памяти снимок, попытался изобразить позу жертвы и лег на землю. Подумав о том, что это место впитало в себя человеческую кровь, он на секунду засомневался, но не смог выдать себя перед Мадокой. Острый гравий больно впился в его ладони и щеку.

Подняв глаза, Кацураги еще раз удивился.

Мадока пристально смотрела на него, даже не моргая. Она ни на миллиметр не сводила с него взгляд. Возникло ощущение, что она пытается запечатлеть в своих глазах каждую мелочь вплоть до направления света и потоков воздуха.

– Если обратить внимание на место сгиба коленей, то можно подумать, что жертву посадили на землю и потом выстрелили ей в грудь сверху по диагонали. Тот факт, что угол выстрела тридцать градусов, это подтверждает.

– Нет ли вероятности, что в него могли стрелять откуда-то издалека сверху, когда он просто шел по дороге?

– Результаты экспертизы такую вероятность отрицают. Я всего лишь повторяю информацию из заключения, но дальность выстрела и сила удара пули обратно пропорциональны, и расстояние от места выстрела можно определить по следам на теле, то есть по тому, насколько сильно повреждены кожные покровы. В данном случае также проводили экспертизу остатков пороха рядом с телом и определили, что выстрел был совершен с близкого расстояния.

– А зачем его посадили? Если преступник находился близко, думаю, резко выстрелить было бы быстрее.

– Во-первых, чтобы ограничить свободу жертвы. Если человек упадет на колени или наклонится, еще останется какой-то шанс, но вот если посадить его, то так просто он точно не убежит.

– Насколько сильным может быть выстрел с близкого расстояния?

– Хм, я не слышал о подобных экспериментах, но, раз таким выстрелом можно пробить ребро, полагаю, что мощь у него внушительная.

– А звук в момент выстрела громкий?

– Ах, думаю, не настолько громкий, как ты себе представляешь. В закрытом помещении из-за эха он может быть громким, но в таком месте, как это, звук будет довольно глухой. Что-то вроде хлопка из выхлопной трубы машины. Но почему ты спрашиваешь?

– В этого человека стреляли в промежуток с десяти вечера до двенадцати ночи, так? Я вот думаю: ведь в такое время на улице еще должны быть люди, почему же никто не проходил мимо и не услышал звук выстрела?

Кацураги хотел было ответить, но в этот момент за его спиной послышалось гневное «эй!».

Медленно обернувшись, он увидел прямоугольное лицо и выпученные глаза Татэиси.

– Опять ты!

В его голосе была злость, а на лице – только изумление.

– Тебе же запретили сюда приезжать! Я был уверен, что ты усвоил урок, а ты теперь приперся на место преступления, да еще и девчонку с собой притащил! Что это значит?

Мадока спряталась за спиной Кацураги.

– Не-не, не переживай. Он хоть и выглядит так, но он тоже полицейский.

– Что значит «выглядит так»?!

– Не злитесь, пожалуйста. Сегодня мы здесь не ради расследования. Мы просто приехали в Йокогаму, узнав, что это идеальное место для свидания.

– Глухой переулок в противоположном направлении от склада красного кирпича – где тут место для свидания?

Татэиси расстроился и будто ослабил хватку.

– Хватит уже! Не оправдывайся! Когда тебя слушаю, я как-то перестаю злиться. Как будто еще раз ощущаю, что ты и правда бывший подчиненный Цубакиямы-сана. От него устаешь, но как-то по-особому.

– А вы, Татэиси-сан? Что здесь делает следователь отдела по борьбе с организованной преступностью?

Получив ответным ударом такой вопрос, Татэиси не стал скрывать свое недовольство:

– Заткнись! Это привычное для нашего отдела место! Не мешай мне!

– Привычное место?

– А! Ты, похоже, еще ни от кого не слышал. Район контейнерного терминала – это место, которое «Корю-кай» использует для проведения своих сделок. Передача наркотиков, переговоры, место встреч. Раньше и перестрелки здесь случались. Поэтому с наступлением сумерек местные тут особо не ходят.

Вот почему здесь не оказалось очевидцев в момент убийства.

– Почему тот человек оказался в таком месте, где собираются якудза? – робко вставила Мадока.

Татэиси уставился на девушку, и в этот момент снова подал голос Кацураги:

– Ой, я тоже хотел об этом спросить. Не может же быть, чтобы суперинтендант об этом не знал?

– Наоборот! В полиции префектуры это всем известно, и он, конечно же, об этом тоже знал. Он прекрасно это знал, поэтому