Лев Давыдович не стал отказываться. Он вдруг почувствовал способность предугадывать события, и, что бы ни услышал он от рассказчика, его решение, принятое спонтанно, на подсознательном уровне, останется без изменений. Он верил — и все — в искренность Марка, как если бы сам был священником, а его собеседник — кающимся грешником. До некоторой степени так и было.

— Расскажите, — кивнул Шейнин. — Но прежде ответьте на вопрос: в вашем саквояже нет парашюта?

— Как нет и запасного аэродрома в кармане, — откликнулся на шутку Марковцев. — Мы вместе приземлимся в аэропорту назначения, в Риме. Обещаю.

«Ну и спасибо», — кивнул Лев Давыдович.

Ему захотелось, чтобы рассказ Марка занял все время полета, чтобы, не дай бог, не осталось и минуты на вопрос, на который он отвечать не хотел. Вдруг Сергей спросит, почему Лев Давыдович летит отдыхать в Рим, а не в Израиль? Ответить правдиво, что, мол, он опасается встретить там террористов?..

Шейнин рассмеялся и вспомнил высказывание Луи де Фюнеса: «Если человек смеется между двумя инфарктами, его надо лечить».