разведдозора на пару десятков метров, топала по песку сводная тройка ядра: старший сержант Котов Сергей Сергеевич — командир второго отделения первой группы, вместо положенного по штату автомата вооруженный пулеметом; сразу же за ним сержант Ерохин Матвей Олегович — старший разведчик — снайпер, светловолосый, сероглазый, спокойный до невероятной степени. Замыкал тройку старший лейтенант Рогожин, бывший вполне себе среднего роста (чуть выше Маркитанова), плотный; на лице, нисколько его не портив, виднелся небольшой вертикальный шрам. Далее шел командир роты, следом подполковник Черныш. И на значительном удалении от всех остальных продвигалась тыловая тройка в составе младшего сержанта Бурцева Владислава Игоревича — разведчика-пулеметчика, «отягощенного» в жизни двумя высшими образованиями и кучей невыплаченных кредитов, рядового Бурмистрова Геннадия Алексеевича — разведчика-снайпера, едва ли не брата-близнеца замыкавшего колонну капитана Лобова. Такой же высокий, сухопарый, улыбчивый, с такими же, как и у капитана, зелено-коричневыми глазами, слегка выпирающими из глазниц, от чего они казались удивленно выпученными. Завершали портрет и того, и другого коротко стриженные темные волосы. В общем, были они похожи, разве что скулы капитана выступали значительно сильнее, да взгляд временами становился несравненно более суровым.
Группа уже который час шла вдоль, казалось бы, бесконечного бархана, а он, и не думая заканчиваться, тянулся и тянулся вдаль, ведя к беспрестанно удаляющейся линии горизонта. Идти стало легче — солнце ушло за горизонт, и вместе с ним схлынул дневной зной. Бархан все не заканчивался. Так, двигаясь параллельно ему, спецназовцы и вошли в ночь. Стемнело быстро. Высыпавшие на небе звезды ярко блестели, маня своей недосягаемостью и непостижимостью отделяющих от Земли далей. Но, увы, никто из идущих не любовался раскинувшейся над головами величественной красотой, разве что изредка кидали они свой взгляд на север, где среди многих звезд сверкала указующая путь Полярная звезда. От камней и почвы еще веяло уходящим теплом, а в воздухе уже появились первые признаки наступающей прохлады, грозящей к утру перерасти в холодящую свежесть. Словно предчувствуя это, Маркитанов, несмотря на все еще выступавший на спине пот, зябко поежился и навострил уши, прислушиваясь к окружающим звукам. А послушать было чего — с наступлением сумерек пустыня ожила: зашуршала, побежав по песку, крупная ящерица, черной лентой скользнула по бархану змея, кто-то быстро и почти бесшумно юркнул в нору, что пряталась под кривыми ветвями какого-то чахлого кустарника. А ночь продолжала полниться звуками. В какой-то момент прапорщику даже показалось, что он услышал хлопанье птичьих крыльев.
За спиной идущих оставались все новые километры, один квадрат на карте сменял другой. Вот уже и тянувшийся на многие версты бархан наконец-то сошел на нет. Но как выяснилось — от этого стало только хуже: теперь на пути идущих громоздились «набросанные» в беспорядке дюны, представлявшие из себя некие подобия холмов и холмиков разнообразной формы и размеров. Их приходилось то огибать, отклоняясь от прямого пути, то преодолевать по прямой, поднимаясь и сразу же спускаясь вниз. Это выматывало, нервировало, но тем не менее неминуемо, хоть и постепенно, приближало к цели.
Триполи
Полковник Томпсон продолжал изводить себя домыслами и фантазиями. Чем ближе становился момент проведения операции, тем сильнее и сильнее полковник нервничал.
— Роберт, — окликнул он своего помощника, и дверь в кабинет тут же распахнулась.
Явившийся на зов помощник застыл в ожидании поручений.
— Срочно получи данные обо всех воздушных судах за последние трое суток, пересекавших воздушное пространство: Туниса, Алжира, Египта, Ливии, — потребовал Томпсон.
— Всех, сэр? — вкрадчиво поинтересовался помощник.
— Нет, Роберт, — спохватился полковник, — только тех, что произвели вылет из двух… — подумав, поправился, — из трех стран: Сирия, Иран, Турция. Особенно меня интересует Сирия. Документацию на эту страну подготовь отдельно. Пусть наши аналитики поработают и проверят, не было ли каких странностей…
Через несколько часов востребованный доклад лежал у полковника Томпсона на столе. Как и ожидалось, большинство рейсов прошло штатно, за исключением…
— …значит, самолет отклонился от курса со значительным снижением… — говоря сам с собой, рассуждал полковник. — Интересно, интересно… Не означает ли это, что утечка информации все же произошла? Так что же получается, русские решились вмешаться? Гм. Если так, то где они сейчас могут быть? — Томпсон взглянул на часы, подсчитывая время, прошедшее с момента отклонения самолета. После чего открыл на экране компьютера карту данной местности и погрузился в молчаливые размышления. Через полчаса он встал, вышел из-за стола, подошел к окну и задумчиво постоял, вглядываясь в открывающийся взору пейзаж.
«Что ж, раз русские решили пойти на превентивные меры, тем хуже для русских, — подумал полковник Томпсон. — Плохо, что у меня нет прямой связи с исполнителями. Все можно было бы устроить красиво. Ничего, придется действовать более грубо, но, в конце концов, важен результат».
С этими мыслями полковник Томпсон прошелся по комнате, словно измеряя ее шагами, и, окончательно уверившись в правильности намеченных действий, окликнул помощника.
— Роберт!
— Я, сэр! — тут же отозвался тот.
— Свяжись с командующим вооруженными силами Ливии, — потребовал Томпсон и, сделав знак помощнику задержаться, вновь погрузился в размышления, выстраивая план дальнейших действий: «Мы перехватим русских на подходе к городу, — решил он. — Да, русские, да! — эмоции зашкаливали. — Ваша попытка помешать нашей игре интересна, но бессмысленна. Мы остановим вас — уничтожим или возьмем в плен. — Полковник, чувствуя себя повелителем судеб, злорадно потер руки. Затем, сообразив, что, по-видимому, придется лично руководить операцией и, соответственно, отправляться в пески, непроизвольно вздохнул.
— Проблемы, сэр? — слегка позволив себе лишнего, спросил все еще находившийся в кабинете помощник.
— О, Роберт, — в своих раздумьях Томпсон совершенно забыл о нем, — никаких проблем. Хотя, похоже, русские влезли туда, куда им совершенно не следовало влезать.
— Вы полагаете, они могут поломать нашу игру? — предположил помощник, лишь в общих чертах посвященный в разработанную командованием операцию.
— Нет, нет, Роберт, у русских ничего не получится! Мы перехватим их задолго до цели. К тому же они все равно безнадежно опаздывают, — уверенно заявил полковник. О том, что российские спецназовцы могут двигаться быстрее, чем получалось по его так тщательно проведенным расчетам, ему даже не пришло в голову.
Алжирская пустыня
Песок дюн все чаще и чаще перемежался щебенистой галькой. К полночи на пути спецназовцев стали попадаться отдельные довольно крупные камни, а чуть позже появились и целые каменистые россыпи. Ближе к утру группа наткнулась на выветренную каменную стену. Словно изъеденные кариесом зубы великана, торчали из-под песков огромные глыбы. Перебраться через них представлялось делом слишком сложным и пришлось обходить, благо длина этой стены оказалась всего пару сотен метров. Обойдя
