Мне-то какая разница?! Просили передать, я передал. Моя совесть чиста.

Проходя мимо «поста» писаря, я увидел рядового Кишкина. Замполит менял их, как перчатки. Особенно после того случая, когда мы крысу травили. Новый писарь грыз кусок сахара.

Я быстро вышел из штаба, отправился в свою казарму. На входе увидел капитана Воронина — тот курил у самого входа, глядя куда-то на звезды. Когда он заметил мое приближение, то даже не удивился.

— О, Громов! А я все думаю, когда же ты появишься?

— Здравия желаю, товарищ капитан! Ефрейтор Громов с отпуска прибыл, без замечаний.

— Да уже не ефрейтор… — усмехнулся тот, бросая бычок в стоящую у бордюра урну. — Сержанта тебе дают. Младшего.

— О как! Неожиданно! — удивленно кивнул я. — Это в честь чего?

— А пойдем в канцелярию, побеседуем. Нам кое-что обсудить нужно!

Когда мы вошли в подразделение, худой и высокий дневальный только было набрал воздуха в легкие, чтобы погромче заорать, как Воронин активно жестикулируя, произнес:

— Не ори, Васильев! Я от твоего ультразвука оглохну скоро!

Дневальный, словно органический насос, кивнул и облегченно выдохнул.

— У нас что, пополнение? — поинтересовался я у командира, пока мы шли по центральному проходу. Никакого рядового Васильева у нас раньше не было.

— Да, рокировка личного состава. Первую и вторую роту перемешали по инициативе командира части. Он уверен, что ротация личного состава улучшит показатели боевой подготовки.

Пока шли, я отметил несколько знакомых лиц из своих прежних сослуживцев — с ними потом побеседуем.

Когда вошли в канцелярию, там сидел незнакомый лейтенант.

— Ваня, погуляй немного, мне с Громовым нужно поговорить! — попросил Воронин, глядя на молодого офицера. Тот кивнул, снял со стула свой китель и направился к выходу из канцелярии.

— Так, у нас ужин через двадцать минут, но думаю, успеем обсудить главное. Значит так, Максим… По поводу звания я тебе уже сказал, но это не главное. Тебя переводят. В другой род войск, в другую часть. Из хорошего точно знаю, что служить ты будешь не в Афганистане, а где-то на севере Таджикской ССР. Несколько дней назад уже запросили твое личное дело, даже приказ о переводе наклепали. Командира нашей части, майора Хлебова вызвали в штаб округа, а Ветров без него ничего делать не хочет. Погоны младшего сержанта ты не получишь, пока не зачитают приказ. Поэтому я и решил тебе сообщить сам. Скорее всего, в следуюший понедельник, на общем построении доведут приказ, вручат погоны и поедешь ты служить дальше, а вот куда именно я и понятия не имею. Вот, в общем-то и все. Поздравляю. Информация о том, что ты настоящий самородок для советской армии, дошла туда, куда нужно. Ну, что скажешь?

Я тяжко вздохнул.

— Ну, а что тут скажешь? С одной стороны, конечно, хорошо… С другой, привык я уже здесь. Поначалу показалась дыра, дырой. А потом ничего привык! Хорошая часть, парни хорошие, офицеры тоже. Кроме замполита, он меня почему-то недолюбливает.

Воронин рассмеялся.

— Это подожди, ты еще обратно проситься будешь!

* * *

Уважаемые читатели, как обычно, ухожу на выходные. В понедельник крайняя глава и старт 4 тома)

Глава 23

Служу Советскому Союзу

— Становись, равняйсь! Смирно! Равнение на середину!

Все двести с лишним человек послушно выполнили команду. Благо, за полгода личный состав был надрессирован хорошо.

Развернувшись, капитан Соболев сделал несколько строевых шагов и остановился напротив замполита, майора Ветрова.

— Товарищ майор, часть по вашему приказу построена. Лиц незаконно отсутствующих нет! Доложил капитан Соболев.

Ветров выслушал доклад, сам сделал три строевых, затем остановился и осмотрев плац, громко произнес:

— Здравствуйте товарищи солдаты!

— Здравия желаем товарищ майор!

— Во-ольно!

Соболев тут же продублировал команду.

Они оба отправились на небольшую трибуну в центре строевого плаца.

Тот факт, что майор Ветров вдруг передумал и все-таки решил озвучить приказ о присвоении мне внеочередного воинского звания, удивил всех. И только я знал возможную причину — у замполита резко поднялось настроение. Скорее всего, из-за той самой бутылки. Что же так в этом подарке воодушевило майора, что он перешагнул через самого себя и решил не ждать командира части, майора Хлебова?

Построение на плацу произошло только через два дня.

За это время я успел пообщаться со всеми сослуживцами, оставшимися в первой роте, увиделся с теми, кого перебросили во вторую роту. Я стал чем-то вроде легенды, хотя мне это было не нужно. Не люблю повышенное внимание к себе, и неважно, чем оно вызвано.

Погода была пасмурной — сезон дождей в самом разгаре. Примерно до начала марта будет одно и то же. Дождя пока не было, но все могло измениться в любую минуту. Так как своего оркестра в части не было, то обошлись аудиосистемой «С-90» в виде двух колонок, подвешенных под крышей трибуны, направленных на плац.

Сначала заиграл гимн Советского Союза. Весь личный состав хором спел, правда, почему-то только три куплета. Майор Ветров начал вступительную речь — жаль только что микрофон не был настроен должным образом и иногда фонил. Сначала замполит объявил последние важные новости относительно событий в Афганистане, потом довел какие-то отдельные приказы, затем еще что-то — я не слушал. Думал ни о чем и обо всем сразу. Лишь когда прозвучала моя фамилия, младший сержант Петров обернулся и скомандовал:

— Громов, Чего встал? Бегом к трибуне!

Я выбежал из строя и легким бегом направился к замполиту. Приблизившись, я перешел на строевой шаг. Поравнявшись, отдал честь:

— Товарищ майор, ефрейтор Громов по вашему приказу прибыл! — отчеканил я.

Пока замполит вручал мне погоны, я думал о своем. Вспоминал, когда вот точно так же на строевом плацу я получил свое первое офицерское звание лейтенант. Только время и место было другое. Время будто замедлилось.

— Громов… Что отвечать нужно?

— Служу Советскому Союзу! — спохватился я.

— Вольно! Встать в строй!

— Есть! — крутанувшись через левое плечо, я сделал пару строевых шагов, далее перешел на бег и вернулся в строй. В руке у меня были зажаты погоны младшего сержанта.

Потом весь личный состав с песней прошелся строевым шагом по плацу и все. На этом торжественная часть была закончена и все вернулись по своим казармам. А потом еще и дождь полил. И снова по его окончании, пришлось вычерпывать воду из луж вениками и совками.

Следующие три дня я сидел на чемоданах. Ждал, пока Игнатьев даст сигнал.

И не дождался — когда в ротной канцелярии раздался звонок, мы были на хозяйственных работах,