– Чтобы добираться до своей крыши тем же путем? Встретимся там!

Откуда уже я тебя столкну.

Я сложила крылья, ныряя, и тут же испуганно открывая, чтобы снова не полететь камнем вниз. Внутреннее чувство восторга нарастало, заполняя собой все. Страх постепенно отступал и вместе с ним неуклюжесть, словно тело и до этого знало, как подстраиваться под дующие в разные стороны потоки воздуха. Снова посмотрев на город, я не удержала восхищенного вздоха. Уходящие в облака шпили, огни, отражающиеся абсолютно от всего, переплетались друг с другом, создавая невероятный калейдоскоп бликов в окнах. Машины шумели где-то вдали, снуя по таким узким улочкам. Все казалось таким маленьким, таким незначительным. Я была такой свободной… Меня ничего не держало. Я могла лететь целую вечность, и никто бы не смог меня остановить. Это было, наверное, самым счастливым мгновением в моей жизни.

Но посмотрев вниз, я себя одернула. Тяжелые серые облака, быстро гонимые ветром куда-то прочь, отражались в лужах крыши моего дома. Так… Приземление…

Лео уже ждал меня, стоя на краю, внимательно следя за моими движениями. Не подсказывал, давая возможность сообразить самой.

Я постаралась развернуться вертикально, приблизившись к краю крыши. Но ударилась о ее край крылом.

– Не торопись, – спокойным учительским тоном сказал Лео.

Я метнула раздраженный взгляд, поднимаясь чуть выше и стараясь не сильно размахивать крыльями. Резко сложив их, я просто запрыгнула на край и едва не сорвалась назад, больно ударившись здоровой ногой о бетон. Но Лохматый в этот раз не дал мне упасть, схватив за руку и затащив назад.

– Над приземлением еще надо будет поработать.

Я схватила его за плечи, вцепившись когтями и прошипела:

– Только попробуй скинуть меня с крыши еще раз… Я утащу тебя за собой.

– В следующий раз сама прыгнешь, – уверенно парировал Лео.

– Да я…

– Тебе понравилось.

– Да, но… Это не повод скидывать меня с крыши!

Он лишь изогнул бровь, словно говоря: «А как еще мне надо было учить тебя летать?»

И я бы действительно по-другому бы в жизни не попробовала. А оно того стоило. И еще как. И да, скорей всего в следующий раз я сигану сама.

Надев маску холодного спокойствия, я его отпустила, складывая крылья.

– Как спина?

– Нормально, – буркнула я, хотя уже понимала, как завтра все будет болеть.

– По началу далеко летать нельзя, пока мышцы не привыкнут.

Меня внезапно осенило:

– Так вот зачем столько непонятных упражнений на спину…

Лео кивнул очевидной истине. Конечно, он планировал это с самого начала.

С другой стороны, теперь можно просто взять и улететь.

Эта мысль снова вызвала улыбку. Как же, наверное, красиво там, наверху, в ясный день…

– Пока я летела, я была уверена, что сейчас скину тебя с крыши… – я с легкой тоской посмотрела на небо.

– А сейчас?

– Думаю пока отложить до поры до времени, – ухмыльнулась я.

– Договорились, – кивнул Лохматый, тоже смотря на быстро двигающиеся облака.

Молча стоя на краю крыши под дождем, я, наконец, почувствовала себя собой. Наконец-то крылья перестали быть бесполезным довеском, а внутренняя потребность что-то сделать обрела четкость. Все это время мне хотелось взлететь и почувствовать эту свободу… Эти радость и легкость. Эту власть над своей жизнью.

– Спасибо… – едва слышно сказала я.

– Не за что. Тебе это было нужно.

Я кивнула, не представляя, как он это понял, и почувствовала, как лед осуждения и недоверия, наконец, треснул.

Но дождавшись момента, пока он потеряет бдительность, сильно толкнула в сторону края хвостом, но удержала над пропастью, схватив за запястье. Насладившись секундным изумлением в его глазах, я медленно отпустила Лохматого, чтобы он в отличии от меня был готов. Лео не составило большого труда удержать себя на краю и выпрямившись холодно нахмуриться.

– Молодец, – скрипнул зубами Лохматый. – Я почти поверил, что ты это сделаешь.

– И что меня выдало? – разочарованно мотнула хвостом я, раскрывая над нами крылья, чтобы спастись от дождя.

– Ты резко навострила уши, – он сел на краю, устало подняв глаза. – Хотела бы скинуть – прижала.

Я насупилась, но осталась довольна удавшимся трюком.

– А еще ты сознательно столкнула беззащитного человека с крыши.

Я возмущенно открыла рот и тут же закрыла, но потом все же сообразила, что ответить.

– Во-первых, я тебя держала, а во-вторых, ты последний человек в мире, кого я могу назвать беззащитным. Ну и-третьих…

– Будет даже «в-третьих»? – хитро улыбнулся Лео.

– Ты плохо на меня влияешь, – я сложила крыло, которым прикрывала его от дождя, стряхнув на него воду.

– Да, ладно, Дракончик, не злись, – уворачиваясь от крупных капель сказал он.

– Дракончик, – сузив глаза с презрением протянула я. – Худшая кличка, что ты мог придумать.

– Скажи спасибо, что не Змея.

Я не удержалась и усмехнулась.

– Ладно, но отзываться я на это не буду.

Он пожал плечами, с видом, будто очень сомневается в этом заявлении.

Вернуться в комнату оказалось несколько сложнее, чем выбраться и особенно предательски скользил намокший подоконник, но хватаясь за все, что можно было, я почти бесшумно вернулась к себе снова вымокшая, но почему-то очень счастливая.

В этот раз мне не снилось никаких кошмаров.

И проснувшись с утра бодрой и готовой к бою я случайно наступила на раненую ногу, позабыв об укусе. Та сразу же выстрелила болью, от которой заслезились глаза, и, сыпля проклятиями, я опустилась назад на кровать.

Со второй попытки я встала, игнорируя боль содранных коленей, покрывшихся коркой, которая теперь неприятно стягивала кожу. Ничего, ничего… Я обязательно доберусь до поставленных целей. В школу можно было не идти, а дома никого не было, судя по стоявшей тишине. Первой целью стало аккуратно отмыться от вчерашних приключений, сменить бинты на свежие и поесть. Но потом я забралась в мамину спальню, чтобы найти дневники, в которых были руны, похожие на те, что были на моем новом оружии.

Комната была ненамного больше моей, обставленная в светло-голубых тонах с сиреневатыми цветами. Напротив, двухспальной кровати стоял высокий, до потолка светлый шкаф, занимающий почти всю стену. Тут же был стол, на котором педантично расставлено, стояли растения, пара книг и косметика. Главное все возвращать на свои места, иначе она точно заметит. Всегда замечает.

Кусая губы от предвкушения и легкого волнения, я открыла шкаф и закопалась в нижнюю полку, в дальнем конце которой мама всегда хранила старые записи и тетради. Выгрести их оказалось не очень сложно, и разложив перед собой я начала методично пролистывать каждую тетрадь. Сначала это были старые лекции с медицинского, которые я откладывала