У Баттхеда тем не менее возникли некоторые сомнения, стоит ли продолжать погоню сегодня. Время уже близилось к пяти часам и нагнать колонну беженцев удастся только вечером. Будь его воля, Баттхед повернул бы домой. Но разгорячённая погоней и предвкушением кровавого насилия банда рвалась вперёд, и, пытаясь остановить своих приятелей, он рисковал нарваться на бунт. Поэтому Баттхед не стал рисковать, и вся свора ринулась дальше по шоссе, вслед ускользающей добыче.

Теперь, когда появилась близкая цель, мотоциклисты прибавили скорости. Они лихо огибали брошенные на дороге машины, иногда проскакивая по обочине. Металлическая змея, воняющая бензином и рвущая тишину рокотом моторов, неслась вперёд, готовая вцепиться своей ядовитой пастью в беззащитную жертву. И казалось, ничто не сможет её остановить.

В напряжённой погоне прошло около часа. И преследователи, вероятно, вскоре настигли бы медленно передвигавшуюся колонну с беженцами, но вдруг ситуация приняла неожиданный для преследователей оборот. А причиной были те самые датчики слежения, которые помощники Шефа Сэма Коллинза установили на байки Баттхеда и двух наиболее авторитетных членов банды.

Вывернув из-за очередного крутого поворота на длинный прямой участок шоссе, байкеры обнаружили, что впереди дорога перегорожена блокпостом.

Мотоциклисты сбавили скорость и не торопясь приблизились к неожиданной преграде. Голова колонны замерла в нескольких десятках метров от дорожного поста.

Баттхед внимательно оглядел досадное препятствие. Два полицейских патрульных автомобиля и десяток копов впечатление на него не произвели. Это было так, вообще ни о чём. Его бойцы смели бы их меньше чем за минуту.

Гораздо неприятней были два армейских вездехода Хамви и человек пятнадцать военных, вооружённых автоматическими винтовками М16. Особенно угрожающе выглядели штатные крупнокалиберные пулемёты бронеавтомобилей.

Устраивать сражение с военными, не входило в планы Баттхеда. Проще было объехать пост по грунтовым дорогам и тропинкам, благо байки это позволяли. Но и сразу включить заднюю он не мог, это было чревато обвинениями в трусости и потере авторитета среди членов банды.

Однако, происходящее Баттхеду категорически не нравилось. Если копы вели себя как обычно и явно не горели желанием связываться с большой хорошо вооружённой бандой, то вояки выглядели как-то неправильно. Слишком уж они были спокойны и уверены в себе. Это была явно не Национальная гвардия и не тыловые раздолбаи. Больше всего эти ребята манерой держаться напоминали бойцов войск специального назначения. Какие-нибудь морские пехотинцы или зелёные береты.

Чуйка Баттхеда прямо вопила об опасности, и сам он на переговоры не пошёл, а отправил одного из своих заместителей, в сопровождении пары бойцов. Помощник Баттхеда по кличке Буйвол, был мужик крупный, крепкий, наглый и малость туповатый. Как раз то что надо, чтобы надавить на собеседника.

Так что переговорщики слезли со своих байков и, поигрывая помповыми ружьями, двинулись к перегородившим дорогу машинам. А Баттхед, поддавшись внутреннему голосу, развернул свой байк боком поперёк дороги. На всякий случай. Прикинув, что в случае опасности можно быстро рвануть по обочине в обратную сторону и затеряться за спинами основной массы мотоциклистов. А там и до спасительного поворота дороги недалеко.

Буйвол с сопровождающими прошёл половину расстояния до заграждения и остановился. Навстречу ему неожиданно неторопливо проследовал всего один переговорщик. Невысокий, крепкий мужик в армейском камуфляже без знаков различия.

Тупой Буйвол принял это за проявление слабости. Он на голову возвышался над мужчиной, с боков его подпирали двое бандитов с дробовиками, а мужик даже винтовку с собой не взял. Поэтому Буйвол навис над мужиком, что-то ему угрожающе втолковывая и размахивая руками.

А вот более сообразительному Баттхеду поведение военного не понравилось. Мужик стоял один против троих вооружённых бандитов, гротескно искажёнными телами и лицами смахивающих на диких полузверей, но выглядел спокойным и уверенным.

Явно недовольный ходом разговора Буйвол что-то заорал и замахнулся на мужчину. В следующую секунду в руке мужика появился крупнокалиберный пистолет, и он спокойно выстрелил Буйволу прямо в лицо, отчего голова последнего взорвалась кровавыми ошмётками. Затем так же спокойно и методично продырявил бошки двум остальным сопровождавшим Буйвола бандитам.

Но Баттхед этого уже не видел. Так как он ещё в тот момент, когда мужик выстрелил в голову Буйвола, резко дал газу и, проскочив по обочине, рванул за спинами своих бойцов в сторону такого близкого и одновременно такого недостижимо далёкого поворота дороги.

Чуйка и быстрая реакция спасли главарю бандитов жизнь, поскольку в следующее мгновение ожили крупнокалиберные пулемёты, установленные на бронеавтомобилях, и залили дорогу ливнем пуль, сметая с неё словно прошлогодний мусор ошалевших мотоциклистов.

Тем, кто находился в задних рядах, повезло больше. Большинству из них удалось развернуться и скрыться за поворотом дороги. Спастись удалось примерно тридцати байкерам из семи десятков. Остальные или полегли под пулемётным огнём, или были добиты военными.

Спасшиеся неорганизованной толпой неслись по дороге, торопясь как можно скорее оказаться подальше от места состоявшейся бойни. Они опасались, что военные кинутся в погоню, но никто их не преследовал. Может, потому что гнаться за юркими мотоциклистами на тяжёлых армейских вездеходах было бесполезно. А может быть, была другая, более веская причина.

Примерно через полчаса стремительного бегства остатки банды остановились, чтобы обсудить, как быть дальше. Разумеется, ни о каком продолжении рейда речи быть не могло. Возвращаться на место столкновения и проверять не осталось ли там выживших и позаботиться о раненных никто тоже не собирался.

Все были испуганы и обескуражены. Они уже привыкли к безнаказанным набегам на мирных жителей, и оказанное сопротивление явилось для них полной неожиданностью. Получалось, что время безопасных весёлых забав заканчивалось и теперь каждый набег может стать последним для любителей кровавого насилия. Разумеется, бандитам это не нравилось.