И всё.

Второй удар её добил. Оля погибла. Но утащила за собой одного из этих тварей.

А в голове у меня всё звенел ее крик. Призыв, которым она приняла на себя опасность.

Горло перехватило, пальцы сжались до боли. Ольга ушла так, как хотела — защищая нас всех, борясь до конца. Я знал это, но в груди саднило так, будто это у меня с каждым толчком сердца вырывалась из тела кровь.

* * *

Я уходил от преследователей налегке, без оглядки, и чувствовал: не достанут. Когда один, когда не надо никого ждать и подгонять, ноги сами несут, дыхание выравнивается, а каждое движение подчиняется только инстинкту. Сделав большой круг, я ушёл в сторону и только потом вернулся к пещере.

— Быстро все в укрытие! — крикнул я, только появившись. — Здесь урки!

Люди вздрогнули, засуетились, каждый спешил в тень пещеры.

— А где Ольга? — глухо спросил Ефим.

По глазам его я увидел: он всё понял, едва увидел меня. Просто не спросить не мог. Я сглотнул, но сказал сразу:

— Она погибла.

Повисла гнетущая тишина, все были шокированы новостью. Потом сразу разом вспыхнули голоса.

— Как — погибла? — заохал врач.

— Что ты несёшь, Макс? — мажорчик вскинул руки.

Я поднял ладонь, испачканную в Олиной крови, осадил всех.

— У них ружьё, не знаю, откуда взялось. Наша Оля умерла… погибла героически. Отвлекла их на себя, чтобы я смог вернуться к вам. И не просто отвлекла — одного из ублюдков забрала с собой. Она была ранена и…

Ворон мотнул головой, лицо у него было каменным:

— Суки!

Он весь потемнел, будто это снова, ещё раз погибла Лиза.

— Нам нужно собирать вещи и уходить… — сказал я.

— Нет, уйти мы не сможем, — возразил Ворон, поведя головой и будто стряхивая морок. — Надо спрятаться в пещере. Я бы и входа сюда не увидел, если б не ручей и не ты, Макс. Надо оставаться здесь и затихариться.

— Да, да… — подхватил врач, сгибаясь, будто от боли, и держась за колени. — Я не могу быстро двигаться по этим горам, меня точно догонят.

Мажорчик опустил глаза, проговорил еле слышно:

— Прости, Макс… но я тоже за то, чтобы остаться. Тут они нас точно не найдут. А если будем шататься по горам, где-нибудь да нарвёмся. Ведь как-то же они нас нашли.

— Я видел среди них… следопыта, — сказал я. — Похож на местного, старик какой-то. Может, он у них на прицеле. Возможно, он читает следы. Или… или, быть может, кто-то из нас оставлял им метки.

Выговорив это четко и с ударением, я перевёл взгляд на Сергеича. Тот тут же вытаращил глаза:

— Макс, ты что, гонишь? Ты мне такую предъяву кидаешь? Да они с первого с меня шкуру спустят, если найдут. Я сам не хочу под них ложиться. Хотите — оставайтесь, хотите — идите дальше, но я с вами до конца.

— А ну как ежели ты за них? — ехидно протянул тогда Ефим. — Засланный казачок, а?

Сергеич медленно поднял руку и ткнул пальцем себе в грудь, в район сердца:

— Ну, если так, — сказал хрипло, — ты знаешь, старик, куда копьем бить. Прикончить меня — дело минутное. Но я вам клянусь, зуб даю, не я их привёл.

Тишина снова зависла.

— А как тогда они узнали, что мы не пошли вниз по реке, а ушли в горы? — вдруг спросила Евгения. Она обычно молчала, сидела в стороне, но сейчас её голос прозвучал неожиданно громко, словно резал пространство. Потому что она говорила правду.

Все уставились вопросительно на урку.

— Да вы чо все на меня? Да ну-у… Э-э, вы… — Сергеич попятился.

* * *

— Ну что, старая колода, — фыркнул Кирпич, резко обернувшись к проводнику. — Где они? Где⁈ Мы достали только одну девку. А остальные где, *ля?

Старик стоял, как вкопанный, уронив руки, в покорной позе, но глаза упрямо щурились, буравили взглядом камни под ногами.

— Мы в горах, — проговорил он многозначительно. — Камни… осыпь… Травы нет. Веток нет. Следов тоже нет.

— Слышь, ты, Виннету хренов, — Кирпич вскинул ружьё. — Если ты не выведешь нас на всю группу, я сначала прострелю тебе колени, а потом… А потом вырежу глаза. И оставлю подыхать здесь. Не жди быстрой смерти.

Лицо у старика не дрогнуло. Он лишь цокнул языком и сказал спокойно, как будто речь шла о прогулке:

— Уже скоро ночь. В горах темнеет быстро. Мы не догоним их. Нужно заночевать. Завтра пойдем.

Кирпич сжал зубы, но пока промолчал. Обдумывал. Сартылай видел то, что другим было не дано. Там, где для простого глаза ничего не оставалось, он различал следы будто в самом воздухе: сдвинутый камешек, неестественный изгиб травинки, еле заметную вмятину на лишайнике от сапога. Он знал, куда направился беглец. Видел, как мелькнул силуэт в просвете между камней. Один, налегке, он уводил их за собой, отчаянный парень, не давал приблизиться. Но Сартылай понимал: этот беглец подготовлен. Его так просто зэкам не взять.

— Веди нас, — рявкнул Кирпич, — или сдохнешь.

— Нужно искать ночлег, — упрямо повторил Сартылай. — Иначе замёрзнем. Ночью будет заморозок.

— Откуда ты знаешь? Прогноз погоды в интернете посмотрел? — Кирпич зло ухмыльнулся.

— Цвет заката особенный, — кивнул старик на солнце, уходящее за скалы. — Рассвет будет холодным. Замёрзнете.

Кирпич сплюнул, махнул рукой.

— И что ты предлагаешь?

— Тут есть одна пещера. Охотники часто там укрываются. Там есть вода. Можно разжечь костёр. Согреться.

Кирпич хрипло выругался:

— Ладно, хер с тобой. Веди нас.

И Сартылай повёл убийц к пещере. Он и представить не мог, что именно в ней скрывались те, кого Кирпич и его группа так одержимо преследовали.

Глава 2

Вертолёт, перемалывая воздух лопастями, сел на бетонную площадку, поднимая облако пыли. Линда стояла чуть в стороне, щурилась от ветра, придерживая край куртки, и держала спину прямой, а губы — сжатыми. Инженер сообщил, что сегодня прибывает человек, который возьмёт руководство на себя. Линда привыкла все держать под контролем сама, но приказ есть приказ.

Из вертолёта выбрался щупловатого вида мужчина в спортивном костюме «Адидас», вытянутом на коленях,