– Эт точно, – соглашается его симпатичный темноволосый собеседник с тонкими бровями вразлет.

– Врач говорит, он помер от асфиксии, то есть разрыва сердца.

– Асфиксия – это удушение, – возражает второй.

– Ну, от этой… как его… Да какая, на фиг, разница. Я его сам видел – он весь седой. И рожа – как будто он Фредди Крюгера живьем увидал.

– Бывает, – философски замечает симпатяга. – Может крыс напугался?

– Ляпнешь тоже… – пацаны молчат.

– А мне его не жалко, – вдруг говорит первый. – Говно он был. Кровопийца. Да ты и сам знаешь. Тебе от него тоже доставалось. Только на днях он тебе по шее дал. Да еще при Таньке.

– Козел он. И сдох не по-людски, – зло сплевывает темноволосый. – Я бы его сам замочил с удовольствием, если бы он не скопытился.

– «Следак» говорит, что ему, скорее всего, все-таки помогли на тот свет отправиться. Есть одна улика, но слабая. У него нос перебит. А на переносице ссадина. Тот, кто его ударил, видимо носит печатку. Правда, от удара в нос не умирают, но ссадина свежая. Значит этот чувак его последним видел. Как ты думаешь, найдут?

– Не-а. Туфта это все. Знаешь, сколько таких печаток? – темноволосый улыбается и крутит на пальце причудливую серебряную печатку с рельефом «Будды».