Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 71

Василич закусывал вяло, да и водка веселья ему не прибавляла — он явно тяготился какими-то мыслями. Время от времени морщил лоб, чесал затылок.

Стерн взял с тумбочки фотоаппарат хозяина, вставил в него купленную на станции пленку чувствительностью в четыреста единиц.

— Давай на память? — предложил он. — Я ведь здесь еще пару месяцев поживу и съеду. А карточки останутся. Люблю фотографироваться.

— Давай, — безучастно произнес Василич, продолжая обсасывать порезанный палец, хотя кровь уже не текла. — На память фотку — это можно.

Стерн отошел в сторону, направил объектив на Василича.

— Улыбнись.

Улыбка получилась кривая, похожая на болезненную гримасу человека, которого вот-вот стошнит прямо на стол. Стерн сделал еще несколько фотографий Василича, сидящего перед полупустой тарелкой. Затем взвел рычажок съемки с замедлением, положил на подоконник стопку пожелтевших от времени журналов «Смена», а на нее поставил фотоаппарат, нажал кнопку. Подскочив к столу, сел рядом с хозяином, положил руку на его плечо. Наконец Стерн сел к столу, разлил водку. На сей раз выпили без тостов.

— Письмо от кого получил? — спросил Стерн как бы невзначай.

Василич подпер подбородок кулаком и надолго задумался над вопросом. Говорить о том, что сын со дня на день выписывается с зоны, ему явно не хотелось. Раз уж соврал в первый раз про геологическую партию, надо и дальше гнуть эту линию. А может, Василич до сих пор находился под впечатлением от увиденной в комнате постояльца сумки, полной оружия и патронов?..

— Приятель прислал письмо, — наконец выдавил он из себя. — К себе зовет, погостить. У него дом в деревне, во Владимирской области. Рыбалка, грибы пошли. Может, и съезжу на день-другой. Не дольше. А ты тут один пока поживешь.

— Поживу, — согласился Стерн.

— Тут вот какое дело... Приятель просит костюм ему тренировочный купить и кроссовки. Какого цвета лучше взять? Я от моды отстал.

— Сейчас на вещевых рынках большой выбор шмоток. А цвет?.. Лично мне синий нравится. А размер какой у него? — спросил Стерн.

— Ботинки — сорок второй. А одежды — сорок восьмой.

— Размер ходовой. И кроссовки, и костюм купишь на любом рынке. А роста твой товарищ какого?

— Метр семьдесят пять примерно.

— И рост стандартный. Когда будешь брать костюм, выверни его наизнанку. Посмотри, ровная ли строчка и швы, как подкладка пришита. Проверь «молнии» и резинки.

— Проверю, — безучастно кивнул Василич.

Стерн налил себе стакан фруктовой воды, пахнущей какой-то химией, сделал пару глотков, вытер губы.

Затем встал, подошел к окнам и по всему периметру террасы задернул желтые занавески.

— Не люблю, когда соседи по окнам глазеют.

— Глазеть забор не позволяет, — возразил Василич.

— И все же так уютнее.

Стерн вернулся к столу, встал перед хозяином, сложив руки на груди, и вдруг неожиданно, что есть силы, ударил ногой по стулу. Василич, не успев осознать, что произошло, вместе со стулом грохнулся на пол. В серванте загремела посуда. Теперь Стерн ударил Василича ногой в бок. Хозяин застонал, Стерн ухватил его руками за шиворот майки так, что ткань затрещала, потянул, поставил на ноги. Хозяин был настолько ошарашен поведением квартиранта, что не в силах был произнести ни слова. Правой рукой Стерн ухватил Василича за волосы, запрокинул его голову назад. Пальцами левой руки вцепился в нижнюю губу, стал выкручивать ее по часовой стрелке и тянуть на себя. Василич закричал. На глаза навернулись слезы боли.

— Ну как, нравится? — зловеще прошипел Стерн.

Василич громко замычал в ответ, толкнул противника ладонями в грудь, но только себе же сделал больнее. Стерн продолжал выкручивать губу. Василич почувствовал, что кожа на губе лопнула, на майку брызнула кровь. Он закричал сильнее.

— Помогите, господи!.. Эй...

— Помогу. Только не скули, тварь.

Стерн отпустил губу, продолжая держать Василича за волосы, отвел назад левую руку и с размаху ударил Василича под нос ребром ладони. В носу что-то хрустнуло. Рот мгновенно заполнился густой соленой жижей. Перед глазами разверзлась темнота, безграничная, глубокая, как водопроводная труба, как колодец в пустыне. Из темноты вылетела бабочка с огненными крыльями. Стерн влепил Василичу еще один крепкий удар под нос.

Ноги Василича подогнулись, и он ничком повалился на грязный дощатый пол.

А Стерн поднялся в свою комнату, открыл шкаф и покопался в сумке. Достав пистолет, сунул его за пояс шортов. На веранде задерживаться не стал. Спустился с крыльца, подошел к «Газели», открыл дверцу кабины и вытащил из-под сиденья поллитровую бутылку с косо приклеенной этикеткой и ядовито— красной надписью «Антифриз» поперек бумажного квадратика.

На небе сияла полная серебристая луна. Из-за глухого забора с соседней дачи сюда долетала музыка, женские и мужские голоса, смех. И еще запах жареного мяса и подгоревшего лука. Кажется, там происходила вечеринка с шашлыками. Что ж, тем лучше. Пусть шумят. Стерн содрал с бутылки этикетку, поднялся на веранду.

Василич лежал на полу, не двигаясь, будто уже умер. Поставив бутылку на стол, Стерн поднял стакан, выплеснул недопитую фруктовую воду в лицо Василича. Тот зашевелился, что-то промычал, перевернулся на спину.

Стерн наклонился над хозяином дома, подхватил его за плечи, поднял, усадил на стул. Василич широко расставил ноги, пытаясь удержать равновесие. Он тихо постанывал и тряс головой. Но открывать глаза ему было страшно.

— Хватит спать, гнида! — прошипел Стерн. — Или...

Василич не дослушал, открыл глаза. Он увидел своего постояльца, стоящего на расстоянии трех шагов. В левой руке Стерн держал пистолет, направив ствол в переносицу хозяина.

— Вот, выпей.

Стерн показал пальцем на стакан, полный какой-то жидкости цвета мочи. Василич поднял плечо, коротким рукавом майки стер с губы кровь. Осторожно потрогал пальцами сломанный нос, распухший, превратившийся в фиолетовую картофелину.

— Что это? — прохрипел Василич.

Вместо ответа Стерн ткнул его стволом в переносицу. Василич снова почувствовал тихий костяной хруст и вскрикнул от боли.

— Пей. И не вздумай блевануть. Иначе...

Стерн не договорил, взвел курок пистолета. Василич дрожащей рукой взял стакан, поднес к губам, передернул плечами, закашлялся от тошнотворного резкого запаха. Открыв рот, запрокинул голову и влил в себя жидкость.

Стерн снова наполнил стакан до краев.

— Еще пей!

Василич поднял стакан и опустошил его в три больших глотка. Стерн почесал мочку уха стволом пистолета, снял курок с боевого взвода, положил браунинг на стол. Опустился на стул, вытащил из пачки сигарету и закурил.

Василич сидел на стуле, обхватив руками живот, в котором что-то клокотало и бурлило. Стерн глубоко зевнул.

— Куда ты дел машину своего сына? — спросил он.

— Продал... Еще год назад...

— Скучно с тобой, — сказал Стерн.

Последней реплики Василич не услышал. Закрыв глаза, он сидел на стуле и тихо постанывал. Он забыл о сломанном носе, о ссадинах и синяках, обнаружив новые пугающие симптомы близкой смерти. От пищевода и желудка по телу стало распространяться какое-то странное онемение, захватывающее грудь, плечи и даже спину.

Василич подумал, что постоялец, которого он пустил в дом, оказался бандитом, жестоким убийцей. Нужно было сегодня же утром, когда он заглянул в сумку этого типа и увидел в ней оружие, бежать в милицию. Но задним умом все умны...

Неожиданно он вспомнил жену Варю. Сколько раз умоляла его: «Не пей, Сережа! Все беды от твоей пьянки!» Права была покойница, как права! Теперь уже поздно... Василич разразился горькими слезами, зарыдал в голос.

— Заткнись, падла! — Не поднимаясь со стула, Стерн сжал кулак и, вложившись в удар, врезал Василичу в верхнюю челюсть. Хозяин, охнув, полетел на пол, стул выскочил из-под него, Василич стукнулся затылком об пол. Стерн встал, пошел в проходную комнату, включил свет, открыл крышку погреба. Вернувшись, схватил Василича за ноги и поволок к люку.

Столкнув хозяина в погреб, Стерн захлопнул крышку, запер входную дверь, погасил свет на веранде. Пройдя в ванную, смыл с рук кровь, почистил зубы. Вернулся в свою комнату и упал на кровать. Через неделю, подумал он, о том, что хозяин пускал к себе постояльца, вряд ли кто вспомнит, а если и вспомнят, все равно смерть хозяина спишут на несчастный случай. Ну, перепутал старый выпивоха антифриз с самогоном. Ну, грохнулся сослепу в погреб, забыл, что крышка открыта.

С этой мыслью Стерн заснул.

Глава двадцать четвертая

Москва, Лубянка. 31 июля

Колчин появился в зале, где проводили оперативные совещания, с опозданием в полчаса. Все сотрудники следственной бригады — человек двадцать или чуть более того — внимательно слушали моложавого мужчину лет сорока, которого Колчин видел впервые. Видимо, это был тот самый Алексей Борисов, специалист из второго главного управления «Минатома», которого помянул генерал Шевцов.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 71