же получил хоро-о-ошенький пинок красивенькой ножкой; он угодил ему напрямую в болезненный пах. С лёгким доводом вооружённой дамской руки, худощавый солдатик неторопливо (как в замедленной съёмке) перевалился через лодочный борт. Сидевший следом за ним свалился в воду от мощного тумака – его тому уготовил гориллоподо́бный детина-мулат. Точно так же не остался в долгу и рациональный боцман-метис: он прыгнул на двоих, поднявшихся навстречу Валерии, поплотнее их обхватил и увлёк с собою в морскую пучину. Те даже не успели воспользоваться личным оружием – ни огнестрельным, ни колким. Завязалась подводная битва. Полукровка выглядел намного ловчее и быстро расправился с ними обоими: одного (что выглядел похудее) познакомил со стальным кулаком; соратника (что казался чуть-чуть посправнее) «хря́стнул» его же ружейным прикладом.
– С остальными я справлюсь сама, – распорядилась напористая блондинка, вставая в защитную позу; она выставила любимый клинок прямо перед собой, правую ногу выдвинула чуть вперёд, левую отвела назад и, бесподобная, обалденная, вызывающе подбоченилась. – Вы займитесь-ка лучше теми, что вначале нас проскочили и что теперь усиленно разворачиваются.
– Хорошо, мисс Доджер, – за всех ответил Барти Опасливый; он понадеялся, что, в случае какой неприятности, в распоряжении своевольной блондинки останется крепкий боцман. – Бед, греби навстречу другим врагам, – подтолкнул глуповатого, зато огромного канонира.
Едва он договорил, Плохой Билл уселся за оба весла, по-быстрому развернулся и, широко загребая, ринулся, бездумный, навстречу неотвратимой опасности. Враждебные стороны поравнялись за считанные секунды, одно коротенькое мгновение. Бой случился непродолжительным. Помимо большого человека, поучаствовать в нём толком – так никому и не посчастливилось. Не успели ещё приблизиться, а Бед уже выпрямился во весь исполинский рост, вооружился гребным веслом и, орудуя им, как самой обычной дубиной, нараздава́л и тумаков и тычков, и оплеух и «пырко́в». В общем, все шесть гребцов (как и ранее один рулевой) распластались, бессознательные, на днище гвардейской лодки. Почему в него не стреляли? Вероятно, получили наистрожа́йший командорский приказ «брать только живыми», или, сидя во время гребли спиной, не различили нешуточную, надвигавшуюся сзади угрозу, или, в силу нестандартной ситуации, ну! попросту не успели.
Тем временем удала́я пиратка осталась одна. Напротив стояло трое противников, натренированных солдат, подневольных приверженцев английской короны. Отлично осведомлённая о последнем условии, Валера решила вначале договорится.
– Я предлагаю вам сдаться, – она провела арабской саблей снизу вверх и справа налево, а следом обратно (как бы изобразила невидимый крест), – всё едино вы проиграете.
Как лишнее подтверждение на лодочный борт опёрся решительный боцман; он ничего не сказал, а просто, молчаливый, за всем наблюдал, в любую минуту готовый ринуться в кулачную битву – оказать активную боевую помощь. В деле полукровка индеец себя показал, поэтому сомнений в собственной удали, неясных, не вызывал. Трое гвардейских посланников уныло помалкивали.
– Ещё раз выскажу разумное предложение, – категоричная особа зловредно насупилась, – давайте обойдёмся без лишнего кровопролития, ненужных сражений. Просто-напросто возьмите и добровольно сдайтесь. Смотрите!.. – она указала на недолгий, провальный для их соратников, поединок. – Что сталось с другими гвардейцами – такую же участь хотите себе? Бед ведь может не рассчитать и ненароком кого-то убить. Дури в нём, безграничной, хоть отбавляй! Да я, если честно, и сама с вами справлюсь – наверное, обо мне наслышаны?
– Что верно, то верно, мисс Доджер, – взя́лся отвечать передний солдат, по виду достигший сорокалетнего возраста; машинально он потрогал холёный ус и сузил смятенные карие очи, – но и Вы нас поймите. Если мы проявим, к примеру, банальную трусость – уклони́мся от боевого сражения – сэр Левин нам никогда того не простит и – что нисколько не лучше! – повесит болтаться на рее. Поэтому мы вступим в оборонительный бой. А-а, там?.. Будь что будет.
– Ха! Я думала, вы посланы нападать?! – убрав великодушные интонации, бойкая забияка язвила обидно, совсем не по-детски. – Бравые гвардейцы, лихие вояки! Ну что же, посмотрим, чего вы в реале можете?
Как и все остальные, передний солдат отличался и красно-белой английской формой, и надлежащей армейской выправкой, и подтянутой, доходившей до высокого роста, фигурой, и седовласым париком, и чёрной простой треуголкой. Из отличий можно выделить капральское звание, горбатый нос, узкие, едва заметные губы, многочисленные маленькие веснушки. Он явно не собирался так просто сдаваться.
– Риччи, – деловая блондинка распорядилась кратко, но строго, – этого оставь в разумном сознании.
– Хорошо, мисс Доджер, – смекалистый боцман всё понял практически с полуслова; он той же секундой сместился назад, на середину вёсельной шлюпки.
Далее последовал ловкий деви́чий выпад, заставивший переднего неприятеля активно обороняться; он выставил защитительный шпажный блок, а соответственно, немножко отвлёкся. Короткого замешательства оказалось достаточно, чтобы могучий полукровка индеец схватился за неприятельскую одежду и чтобы он увлёк того, нерадивого, в прибортову́ю водицу. Их поединок, тоже кратковременный, особо не затянулся: непослушный гвардеец был то́тчас обезоружен и остался под зорким наблюдением свирепого боцмана. Во вражеской лодке находилось трое: милая, но бойкая дамочка; двое изрядно струхнувших солдат. Они прекрасно осознавали печальное положение, однако не забывали про мстительного военачальника; и тот и другой решили рискнуть. Тем более что, как они оба знали, убивать ни за что ни про что (без веского основания) в пиратском стане не принято.
Первым бросился тот, что выглядел лет на тридцать; худощавое телосложение не позволяло надеяться на отсутствие сильной фигуры. Острые клинки, высекая голубоватые искры, жёстко сомкнулись. Вокруг стоял таинственный полумрак, и сабельная битва смотрелась загадочно, неясно, местами обрывисто. Первым делом, желая немножечко поиграть, лукавая мисс осуществила несколько обманных движений, позволила подумать, что временами теряет ориентацию, а когда манёвр посчитался удавшимся, стремительно поднырнула под вражеское оружие – двинула эфесом по солнечному сплетению. Хватая ртом воздух, сражённый воин плюхнулся, бессознательный, в «околобо́ртную» водную гладь. Безвольные тела не тонули, поскольку, теряя сознание, резко вдыхали и наполнялись излишней воздушной смесью.
– Может, не надо? – блистательная вояка обратилась к оставшемуся солдату.
Последний гвардеец достигнул лет тридцати пяти, смотрелся слегка полноватым, вразвалочку неуклюжим, блестел растерянными голубыми глазами. Понимая, что в ближнем бою непременно продует, он потянулся к заряженному мушкету; тот лежал аккурат под ногами. Ему бы родиться гораздо порасторопней – оста́тний защитник успел бы воспользоваться длинным стволом и выставить его (ну хотя бы?) как защитительный блок. Но!.. Молодая бесовка оказалась шустрее. Она шарахнула сталистой голо́менью – попала точно по вражьему темечку.
– Я же сказала «не надо», – язвительная пиратка прокомментировала, пока тот валился в забортную воду. – Так – нет же! – каждый суслик старается представиться агрономом, – привела она ещё одну прибаутку, возникшую в памяти из личного прошлого, далёкого будущего.
***
Деловая блондинка осмотрела недавнее поле боя, ненадолго заострилась
