Аут? Но причем тут она? Она дала мне эту силу, но считать ее матерью? Б-р-р… И неужели тени реагируют на мое напряжение? Почему я раньше этого не замечала?

– В самой большой опасности ты была на поле боя, а освещение прожекторов лишало тебя всяких теней, – продолжал с ноткой издевки шелестеть в моей голове Алхимик.

И чем дольше я чувствовала его присутствие в своей голове, тем сложнее было игнорировать покалывающую пальцы силу Аут.

– Ралтрех акредав, – прошипела я мысленный ответ.

Алхимик приподнял широкий рукав и снял с тонкого запястья один из браслетов с десятком камней и убрал в карман. Напряжение в воздухе сразу же упало, и я пару раз моргнув, перестала ощущать новые способности вовсе. Что за абракадабру я ему сказала?

– Значит ты и твоя магия настоящая, – задумчиво произнес Алхимик, а потом заговорил с нами обеими. – Эликсир готов. Ты знаешь, что нужно делать.

Кин ответила ему уважительным поклоном и он, не прощаясь, покинул комнату, бросив мне мысленно напоследок:

– Нам будет интересно с тобой пообщаться.

– Не смей ему грубить. Он наш почетный гость уже много лет, – нравоучительно отчеканила Кин, как только дверь за Алхимиком закрылась. – И больше, чтобы без таких фокусов с тенями и горящими глазами – распугаешь всех клиентов.

Очень хотелось огрызнуться, но я была слишком сосредоточена на двери, за которой исчез Алхимик и на засевшем холодке страха под кожей. Я могла быть пугающей сколько угодно, но страшнее этой гильдии мне никогда не быть.

Кин похлопала в ладоши, привлекая мое внимание, словно непослушного ребенка и сказала:

– Нужно добавить пару капель твоей крови в кубок. Сначала пьешь то, что в маленькой склянке, а потом пока не заснула, то, что в кубке. Больно не будет, я обещаю. Пока ты будешь спать эликсир просто сделает свое дело и все.

– Кого ты болью пугаешь, – пробормотала я, протыкая когтем кожу на указательном пальце.

Черная жидкость в кубке забурлила, стоило моей крови с ней соприкоснуться, но быстро успокоившись, она стала прозрачной.

Полностью смирившись с происходящим, я залпом выпила сначала тугую жидкость из маленькой бутылочки, а потом горький яд из кубка и меньше, чем через минуту уснула.

Окутавшая меня тьма была глухой, словно меня погрузили глубоко под воду. Но не непроницаемой. На краю сознания я слышала рассерженный голос Кин, которая поносила все, на чем свет стоит, и, кажется, ей отвечал Ник, но содержания диалога от меня ускользнуло, как и ощущение времени.

Проснулась я ровно там же, где и засыпала и первым делом убедилась, что все мое оружие на месте. Значит ко мне никто не прикасался… Уже неплохо.

Кин сидела, напротив листая голографическую книгу, но заметив движение тут же отложила ее в сторону:

– Не торопись, снотворное было очень сильным. После этой процедуры ты еще будешь чувствовать слабость…

– Я в порядке, – перебила ее я, силой заставляя себя сесть.

Понятие «в порядке» для меня обычно означало, что я еще могу драться и не умру через пару минут, но ей об этом знать не обязательно. С головокружением и слабостью, из-за которой я даже сесть ровно не могу, можно работать.

Кин смерила меня печальным взглядом и решила подыграть:

– Хорошо. Твоя форма готова, – она пододвинула ко мне стопку персиково-розовой ткани с какими-то металлическими бляшками, а рядом поставила коробку, в которой лежала моя флейта, сердце Гре, одежда, диадема от Генриха, винтовка и пара кристаллов для нанокостюма и пистолета. – А сюда складывай все свое оружие и вещи.

– Я могу что-то оставить? – посмотрев на нее исподлобья спросила я, касаясь шнурка с кусочком металла и деревянным медальоном.

– Все украшения, кроме своего костюмчика, можешь оставить, – с недовольством, словно эти вещи были верхом безвкусицы, отмахнулась она. – Хотя клиенты вскоре все равно тебя задарят чем-то покрасивее.

Значит при мне останется Асазреф. Хотя даже если у меня его заберут, он сам вернется.

Избавившись от пяти ножей, Нео и пистолета, я переоделась в соседней комнате перед зеркалом в наряд из полупрозрачной ткани, который едва прикрывал грудь и странную юбку-шорты. Все это сопровождалось кучей легчайших драпировок и ниток со звенящими металлическими бляшками. В таком наряде точно не сразишься ни с кем – запутаешься в этих тканях на первом же движении.

Отражение в зеркале было бледным и озлобленным. Я попыталась расслабиться и найти в ситуации хоть что-то хорошее, но… Наряд был открытый и все шрамы напоказ, что будет всех отталкивать. Сражаться в нем я не могла, и оставалось лишь надеяться, что мне не придется. А положение у меня теперь ничуть не лучше, чем у комнатного цветка без мнения и свободы.

Сделав шаг к зеркалу, я посмотрела себе в глаза и заставила их загореться ярче. Им не отнять того, кто я есть. У меня есть Асазреф, у меня появилась магия. У них нет моего имени и когда Цдам падет, они даже не будут знать, что меня зовут Сирена Карлайт и что я никому не подчиняюсь.

Пускай побитый внешний вид, выгоревшие волосы и очень яркие из-за долгого пребывания под солнцами Цдама, веснушки не вызывали ничего кроме отвращения с жалостью, я заставила себя держаться с высоко поднятым подбородком, когда на моей шее застегнули ошейник. Я буду единственной жрицей, кто носит ошейник с наручниками, соединёнными между собой длинной цепью и, при желании, поводком. Меня тут будут держать за дикого зверя, отлично.

Напоследок Кин надела мне на предплечье металлический браслет, скрывший магические руны и проводила к общей комнате жриц, которые уже ожидали моего прибытия.

– Жрицы держатся всегда вместе, в отличие от воинов. Вы – семья, поэтому…

– Никого не убивай? – скептично подняла бровь я.

– И это тоже, – Кин распахнула дверь, пропуская меня вперед.

В комнате было около двух десятков жриц со всей галактики в похожих воздушных нарядах и куче украшений. И все они одновременно уставились на меня, пристально разглядывая.

– Девочки, познакомьтесь с вашей новой сестрой. Ангел…

Вперед вышла ладная, состоящая из десятков серых лоскутов ткани, жрица, на которой тоже была диадема от известного ювелира, и Кин замолкла, давая ей высказаться.

Но я сразу понимала, что она ничего хорошего не скажет. Эта жрица была из порабощенной системы планет близнецов, которую нуксы захватили. Планеты были почти уничтожены, а жителей, способных менять обличия по своему вкусу – распродали как рабов в увеселительные заведения от цирков до борделей. Я, может, лично в этом и не участвовала, но была хорошо наслышана. Как и,