– Где вы сейчас?

– В номере гостиницы, где в четверг у Армстронга был прием.

– У вас что-то срочное?

– Заключение готово.

– Уже? Прошло всего пять дней. Вы просили десять.

– Пяти оказалось достаточно.

– Ну и каково ваше заключение? – Фролих прикрыла трубку ладонью.

Она ждала затаив дыхание.

– Невыполнима, – сказал Ричер.

– Я же вам говорила. – Она выдохнула и улыбнулась.

– Нет, задача вашей службы невыполнима. Вам нужно ехать сюда, прямо сейчас.

Глава 3

Она прыгнула в «субурбан», помчалась обратно в Вашингтон и всю дорогу спорила сама с собой. Если дела в самом деле столь плохи, когда подключать Стайвесанта? Прямо сейчас? Или попозже? В конце концов остановила машину в Дюпон-Сёркл, позвонила боссу домой и задала вопрос напрямую.

– Вмешаюсь, когда понадобится, – ответил он. – Кто на вас работал?

– Брат Джо Ричера.

– Нашего Джо Ричера? Я не знал, что у него есть брат.

– Выходит, есть.

– И что он собой представляет?

– Такой же, как Джо; может, немного жестче.

– Старше или младше?

– Это как сказать, – проговорила Фролих. – Сначала был младше, а теперь стал старше.

Стайвесант секунду молчал, потом спросил:

– И такой же умный, как наш Джо?

– Пока не знаю, – ответила Фролих.

– В общем, позвоните, когда понадобится, – снова помолчав, произнес Стайвесант. – Но только не откладывайте, ладно? И больше об этом никому ни слова.

Закончив разговор, она влилась в воскресный поток автомобилей, пулей промчалась последнюю милю и припарковалась на стоянке возле гостиницы. За стойкой администрации ее уже ждали и сразу же направили на двенадцатый этаж, в номер тысяча двести один. В номер она вошла вслед за официантом. Он нес поднос с кофейником и двумя перевернутыми чашками на блюдцах. Ни молока, ни сахара, ни ложек, лишь одинокая розовая роза в узкой фарфоровой вазе. Номер оказался стандартный, как и во всякой городской гостинице. Две двуспальные кровати, шторы в цветочек, безликие литографии на стенах, обеденный стол, два стула, письменный стол с мудреным телефоном, телевизор на тумбе, смежная дверь в соседний номер. Ричер сидел на ближайшей кровати. Весь в черном: нейлоновая куртка, футболка, джинсы и ботинки. В ухе наушник, а на воротнике куртки довольно прилично сработанный фальшивый значок Секретной службы. Чисто выбрит, волосы коротко подстрижены и аккуратно причесаны.

– Что вы хотели мне сообщить? – спросила она.

– Чуть позже, – ответил он.

Официант поставил поднос на стол и молча вышел. Фролих проводила его взглядом, дождалась, когда дверь захлопнется, и повернулась к Ричеру. Выдержала паузу.

– Вас прямо не отличить от наших ребят, – сказала она.

– Вы должны мне много денег, – отозвался он.

– Двадцать тысяч?

– Большую их часть. Вам уже сообщили об этом? – Он улыбнулся.

Она кивнула.

– Но зачем кассовый чек? Вот что меня озадачило.

– Сейчас все поймете.

Он встал и подошел к столу. Перевернул чашки, взял кофейник и налил кофе.

– Вы очень удачно выбрали время для доставки еды в номер, – сказала она. – Как это вам удалось?

– Я знал, где вы находитесь, знал, что поедете на машине. – Он снова улыбнулся. – Сегодня воскресенье, пробок нет. Время прибытия вычислить легко.

– Так что вы хотите мне сообщить?

– Что вы молодец, – сказал он. – Что вы большая, большая молодец. Что, думаю, вряд ли кто-нибудь другой смог бы организовать все лучше.

– Но есть какое-то «но»? – помолчав, спросила она.

– Но этого, увы, мало. Придется взглянуть правде в глаза: кто бы ни вышел на охоту, он вполне способен осуществить задуманное.

– Я не говорила, что кто-то вышел на охоту.

Он промолчал.

– Просто дайте мне информацию, Ричер, и все.

– Три с половиной, – сказал он.

– Три с половиной – что? Шанса из десяти?

– Нет. Армстронг мог быть мертв три с половиной раза.

– Уже? – изумленно уставилась на него Фролих.

– Это по моим расчетам, – сказал он.

– А что означает «с половиной»?

– Три – это наверняка, половина – возможно.

– Через пять дней? – Она уже шла к столу, но на полпути в замешательстве остановилась. – Но как? Что мы упускаем?

– Выпейте кофе, – посоветовал он.

Она как автомат снова двинулась к столу. Он протянул ей чашку. Она взяла ее и отступила к кровати. Чашка на блюдце звякнула.

– Основных способов два, – начал Ричер. – Как в кино: метод Джона Малковича или метод Эдварда Фокса. Вы видели эти фильмы?

– У нас есть человек, в обязанности которого входит мониторить фильмы. – Она механически кивнула. – В отделе по исследованию охранной деятельности. Он анализирует все ленты о покушениях на видных деятелей. Джон Малкович играл в фильме «На линии огня» вместе с Клинтом Иствудом.

– А также с Рене Руссо, – сказал Ричер. – Она там хороша.

– Эдвард Фокс снимался в «Дне Шакала».

– Герой Малковича хотел убрать президента Соединенных Штатов, а герой Фокса – президента Франции, – кивнул Ричер. – Двое грамотных убийц, оба работали в одиночку. Но между ними есть принципиальное различие. Джон Малкович с самого начала знает, что после выполнения задания в живых не останется. Знает, что через секунду после президента погибнет сам. А Эдвард Фокс хочет выйти сухим из воды.

– Но у него это не получается.

– Кино есть кино, Фролих. Таков был сценарий. Спастись же он мог проще простого.

– И что?

– А то, что перед нами два вида стратегии. Работа с близкого расстояния, равносильная самоубийству, или безопасная работа издалека.

– Нам это все хорошо известно. Я же сказала, у нас есть специальный сотрудник. Мы получаем и расшифровки, и комментарии, и аналитические документы, и докладные записки с предложениями. Иногда встречаемся со сценаристами, если появляются новые сюжеты. Спрашиваем, откуда они черпают идеи.

– И как, узнали что-нибудь полезное?

Фролих пожала плечами, отпила кофе; видно было, что она роется в памяти, словно все расшифровки, комментарии, аналитические документы и докладные записки хранились у нее в голове, как в картотеке.

– «День Шакала», конечно, произвел на нас впечатление, – сказала она. – Эдвард Фокс сыграл снайпера-профессионала с винтовкой, сконструированной так, что ее удалось замаскировать под костыль для ветерана-инвалида. Это помогло за несколько часов до публичного выступления президента проникнуть в одно из окрестных высотных зданий – убийца планировал выстрел в голову с дальней дистанции. Чтобы потом легче было скрыться, он предусмотрел глушитель. Теоретически вполне могло сработать. Но действие этой истории происходило очень давно. Еще до моего рождения. По-моему, в начале шестидесятых. Во времена генерала де Голля, сразу после алжирского кризиса, кажется. Сейчас мы захватываем для охраны куда большую площадь. Думаю, «День Шакала» на это повлиял. Плюс наши собственные проблемы в начале шестидесятых, конечно.

– А что скажете про фильм «На линии огня»? – спросил