— Укрепляемся здесь, — сказал он. — Баррикадируем входы, готовим позиции для обороны.

Они быстро заблокировали двери обломками мебели и заняли позиции у окон. Вова, немного подумав, раскрыл кармашек разгрузки, и вогнал себе в ногу шприц с тем самым «регенератором», единственный, имевшийся у него в запасе.

Атака монстров началась через пяток минут, видимо они следили за группой в деревне и собирали силы. К радиорубке со всех сторон двигались зомби — не меньше трех десятков бывших людей. Среди них скользили две последние твари, явно координируя наступление. Чертовы мертвяки тащили с собой куски заборов, и прочее импровизированное барахло, которое должно было защитить их от автоматного огня.

— Вот дебилы — прокомментировал Пряник. Не знают что ли, что пуля из АКМ прошибает кирпичную стену?

— Огонь! — скомандовал Вова и нажал на спуск своего автомата. Револьвер он убрал за пояс, к тому оставалось слишком мало патронов, чтобы тратить их на обычных зомби.

Автоматы застрочили, скашивая живых мертвецов. Их псевдощиты мешали целиться точно, так что на каждого приходилось десять–пятнадцать попаданий, прежде чем он падал. Но на место упавших приходили новые. Вова понял, что твари собрали всех жителей поселения, превратив их в свою армию. И эта тактика к сожалению, срабатывала.

Боеприпасы таяли на глазах. У некоторых защитников остались только пистолеты. Зомби подошли вплотную к зданию и начали ломать баррикады. Да, их оставалось максимум с десяток. Но оба черных монстра все еще были живы. И так и не показался самый главный.

— Черт, парни, готовьте гранаты. — Вова, отбросив в сторону пустой раскаленный АКМ, схватился за револьвер. — Не дайте им войти внутрь.

В этот момент не замеченный никем радист, лежавший в углу под кучей брезента, открыл внезапно глаза. Если бы кто–то в этот миг увидел его — то заметил бы, что они светились тем же красным светом, что и глаза тварей. Медленно, неестественно плавно он поднялся и повернулся к защитникам.

Обращенный в чудовище паренек бросился на ближайшего человека, державшего в руках гранату. Им оказался Пряник, для которого это нападение с тыла было крайней неожиданностью — он как раз вырвал из гранаты чеку. Завязалась рукопашная схватка, в которой человек орудовал протезом руки и зажатой в кулаке гранатой без предохранительного кольца, молясь, чтобы та не сработала, а свежеобращенный зомби пытался укусить его или хотя бы вцепится куда–то. В тесном помещении стрелять в них было нельзя, слишком уж велик был шанс ранить или убить Пряника и вызвать детонацию его оружия…

Вова неуловимо быстрым шагом подскочил к сражающимся, и, выгадав момент, упер в голову обращенного ствол своего «Кайсула», нажимая на спуск. Голова твари просто испарилась, а тело рухнуло и забилось в судорогах, разбрызгивая черную жижу.

— Твою мать — выдохнул Пряник. — Ну и денек…

Баррикады рухнули. В проломы ворвались зомби. Началась последняя, отчаянная схватка. Вова стрелял в упор, Пряник, швырнув гранату за спину атакующим, уложил двоих. Потом подхватил автомат, выпустил последние пять пуль и принялся размахивать им, как дубиной.

Казалось, это уже конец. Упал мертвым последний солдат с разорванным горлом, вслед за ним зомбаки накинулись и повалили на пол мужика из медблока. Тот верещал и отбрыкивался. Вова с Пряником отступили к последнему рубежу– они стояли за блоком рации. Пряник зарядил в барабан последние три пули. И тут снаружи раздался рев двигателя УАЗа, и почти одновременно с ним — звук пулеметной стрельбы. Зомбаки, только что наступавшие на Вову с Пряником, тут же развернулись к источнику новой угрозы, и такой шанс упускать было нельзя.

Тремя точными попаданиями Вова отправил на тот свет трех зомби. Потом, подхватив тяжеленный стул, как перышко, он обрушил его обитую сталью спинку на голову следующего. Пятого и последнего забил прикладом и протезом разъяренный Пряник.

— Эй, Вов, вы тут еще живы? — раздался снаружи взволнованный голос Гора. — Мы, если что, покрошили обоих мутов тут, так что можете выходить.

Вова и Пряник вышли наружу, и в изнеможении присели на крыльцо.

— Знаешь, Вов…– сказал, закуривая последнюю сигарету из смятой пачки, Пряник. — Я больше никогда не буду шутить про твои лопаты. Как бы они сейчас пригодились, а…

Глава 6

Воскрешение надежд

Хоронили погибших следующим вечером. Новый мир диктовал новые правила, так что для похорон были собраны погребальные костры, на которые всю ночь и большую часть утра сносили тела со всего поселка

. Прибывшее с основной базы подкрепление смогло лишь помочь собрать тела. Упокаивать было практически некого — большая часть зомби оказалась уже уничтожена Вовой и подоспевшим Гором, а оставшихся на окраине беспощадно ликвидировал присланный Смитом отряд быстрого реагирования.

Здоровый мут, которого прозвали «Оно», по причине невозможности его классифицировать и принципиальным отличиям от абсолютно всех прочих мутантов, так и не был обнаружен. Были его следы, были слова отца Вовы, но и все. Проклятая тварь как сквозь землю провалилась.

Вова стоял у ряда готовых костров, смотрел на завернутые в простыни тела и чувствовал, как внутри все горит от злости и отчаяния. Петра Ивановича нашли в развалинах штаба — обугленные останки опознали только по военному жетону. Мужиков из его группы рвали буквально на части, так что их сложили примерно по кучкам. Часть тел были изувечены кислотой так, что понять, кто это вообще был — не удавалось.

— Твою ж мать, а… — тихо сказал он, сплюнув кровью — один из зомбаков во время рукопашной выбил Вове зуб. Лицо у него опухло, дико болели ребра и левая рука. — Мой косяк, все эти смерти. Надо было все-таки настоять на том, что нужно деревню оставлять. Ведь знали же, что муты становятся все опаснее…

Пряник, стоявший рядом с перевязанной рукой, покосился на него:

— Вов, прекрати пороть херню. Никто не знал, что эта мразь сюда придет. Вспомни — мы были уверены, что она сдохла. И потом — если бы мы свалили, то она разрослась бы еще больше и добралась до «Ривендейла».

— Да пошел ты, — огрызнулся Вова. — Папа… он так верил в то, что я знаю, что делаю. А я его подвел. И всех остальных тоже.

Вова со злостью ударил кулаком в ни в чем неповинную яблоню, росшую на краю импровизированного «кладбища», и, не оборачиваясь, зашагал в сторону сгоревшего штаба, сунув руки в карманы и ссутулившись. Пряник лишь покачал головой. В