Леонид Млечин
Генрих Ягода. Генеральный комиссар государственной безопасности
АФК «СИСТЕМА»
совместно с Издательством «Политическая энциклопедия» и Российским государственным архивом социально-политической истории
представляют
Страницы советской истории. Вожди
© Млечин Л. М., 2020
© Фонд поддержки социальных исследований, 2020
© Российский государственный архив социально-политической истории, иллюстрации, 2020
© Информационное агентство России ТАСС, иллюстрации, 2020
© Российский государственный архив кинофотодокументов, иллюстрации, 2020
© Политическая энциклопедия, 2020
Путевка в жизнь
Вместо предисловия
Фильм «Путевка в жизнь» – первый советский блокбастер. Автор этих строк смотрел «Путевку в жизнь» совсем маленьким. Утренний воскресный сеанс, билет стоит гривенник. Зал полон детьми. Все смотрят, не отрываясь. Сопереживают. Смеются. Плачут – лица беспризорников очень реальны.
И звучит песня, рвущая душу:
– Позабыт, позаброшен с молодых, юных лет…
Тоска и безнадежность – это очень точно показано.
Особенно нравился молодой еще Михаил Иванович Жаров, который играл главаря шайки воров-малолеток и распевал куплеты:
Нас на свете два громилы.
Один я, другой Гаврила.
Михаил Жаров, который получил три сталинские премии, стал народным артистом СССР и Героем Социалистического Труда, любил рассказывать, как однажды в магазине у него украли кошелек. Огорченный пошел к выходу. Вдруг слышит: один вор возмущенно говорит другому:
– Ты что, своих не узнал?
Кошелек актеру вернули. Волшебная сила искусства!..
И, конечно, невероятная игра актера Ивана Кырли, исполнявшего роль Мустафы по прозвищу «Ферт»! Невозможно забыть сцену, когда он едет на дрезине и поет на родном языке! Иван Кырля, мариец по происхождению, был настолько убедителен, что зрители считали его настоящим беспризорником. А он учился в государственном техникуме кинематографии (будущий ВГИК). Одаренный человек, писал стихи. В 1937 году, в разгар большого террора, его посадили – как «марийского националиста».
В основу фильма положена история знаменитой Болшевской трудовой коммуны имени Генриха Григорьевича Ягоды. Сталинский любимец, член ЦК партии большевиков, нарком внутренних дел СССР, генеральный комиссар государственной безопасности (маршальское звание!) Ягода увлекался модной тогда идеей перековки преступников и беспризорников – созидательный труд на благо общества сделает каждого из них человеком.
В подмосковном Болшеве открылась трудовая коммуна, что-то среднее между пионерским лагерем и лагерем для заключенных. Руководил коммуной комиссар госбезопасности 3-го ранга (генерал-лейтенант в армейской иерархии) Матвей Самойлович Погребинский, друживший с Ягодой. Он руководил ведомством госбезопасности в Башкирии, потом в Горьковской области.
Алексей Максимович Горький, с юности симпатизировавший Ягоде, написал предисловие к книге Погребинского «Трудовая коммуна ОГПУ» (вышла в 1928 году) и назвал автора ликвидатором беспризорности.
Но сталинская любовь была недолгой. Каждые несколько лет вождь менял команду на Лубянке. Генриха Ягоду лишили должности наркома внутренних дел, маршальских звезд и арестовали. Матвей Погребинский не стал ждать, когда за ним придут, и 4 апреля 1937 года застрелился. Из фильма «Путевка в жизнь» вырезали любое упоминание о Болшевской коммуне. Коммуну распустили…
О Генрихе Ягоде много чего сказано, но по большей части это мифы.
Служивший в Белой армии и покинувший Советскую Россию Роман Борисович Гуль нарисовал демонический образ:
«Современной Россией правят, в сущности, два человека: диктатор Сталин и его министр полиции Ягода. В этом нет преувеличения. Оба с некоторой оговоркой напоминают фигуры Наполеона и Фуше. Оговорка же та, что, как азиат, Сталин является карикатурой на Наполеона, так и Ягода – карикатура на Фуше.
И.В. Сталин. [РГАСПИ]
Л.Д. Троцкий. [РГАСПИ]
Но Сталину посвящаются монографии, а Ягода остается в полной тени. Цивилизованный мир даже не знает эту первостепенную фигуру Кремля, главную опору коммунистической диктатуры… Он не бравурен, не бурен, как Дзержинский, он не тонок, не изощрен, как Менжинский, он некультурен, связно произнести не умеет двух слов; его никто нигде не видит и он нигде не выступает».
Сильно преувеличено. Ягода даже на пике своей карьеры вовсе не был соуправителем России.
Едкий в оценках член политбюро ЦК ВКП(б), председатель Реввоенсовета Республики, нарком по военным и морским делам Лев Давидович Троцкий, напротив, невысоко его оценивал:
«Ягода очень точен, чрезмерно почтителен и совершенно безличен. Худой, с землистым цветом лица (он страдал туберкулезом), с коротко подстриженными усиками, в военном френче, он производил впечатление усердного ничтожества».
Ф.Э. Дзержинский. [РГАСПИ]
Г.Г. Ягода. [Из открытых источников]
Троцкий, как это часто с ним случалось, недооценивал других. Ягода вовсе не был ничтожеством. Генрих Григорьевич долгое время руководил ведомством на Лубянке, стал первым наркомом внутренних дел СССР, он не только наводил страх на многих, но и считался, говоря современным языком, эффективным менеджером. Ему поручали не только чекистские дела.
В ту пору родилась частушка:
Ты не больно хорохорься, коммунист без года.
Скоро спесь с тебя собьет Геничка Ягода.
«Мужественным человеком и стойким революционером» называл его склонный к пафосу Алексей Максимович Горький.
– Ягода был очень скрытный, – делился впечатлениями писатель, который хорошо и близко знал наркома внутренних дел, бывал у него дома и на даче. – Выслушав, не говорил ничего определенного. Это у него такая школа была. Он объяснял, что не нужно говорить ни «да», ни «нет». Так что, какой он вывод делал, этого он никогда не показывал. Если нужно поговорить о деле, какая бы ни сидела у него компания, он выходил в другую комнату и там вел беседу. В компании никаких серьезных разговоров. Или звонит телефон. Он говорит: «Сейчас, минутку», – переводит звонок в свой кабинет и там разговаривает.
Выдвиженец и любимец Феликса Эдмундовича Дзержинского, прослуживший на Лубянке без малого два десятилетия, именно Ягода сформировал всевластный аппарат госбезопасности, существовавший все годы советской власти. И Генрих Григорьевич – первый расстрелянный Сталиным руководитель Лубянки. После него это станет традицией…
Посвященная Генриху Ягоде и всей его эпохе книга, которую вы держите в руках, – это беллетризованная биография главного чекиста того времени. Почему автор счел своим долгом написать о нем книгу?
Ягода незаслуженно обойден вниманием исторической науки и биографов! О некоторых его коллегах написаны десятки, а то и сотни томов, которыми забиты книжные магазины. Ягода же поразительным образом оказался в тени. Глава в
